Постоянный приют для людей. "Рад, что я здесь

Оказаться на улице может каждый. Помощи, казалось бы, ждать неоткуда. Но есть и те, кто готов подставить плечо. Корреспонденты ТАСС побывали в Доме трудолюбия "Ной". Сюда попадают люди, прошедшие через свой личный ад. Здесь они пытаются вернуться к нормальной жизни.

Дом трудолюбия "Ной"

Дом трудолюбия "Ной" - это сеть приютов для бездомных людей. Первый был открыт в 2011 году. Основатель - Емилиан Сосинский. "Многие организации помогают адресно, конкретным людям, - говорит он. - Моей же задачей было заняться не единицами, а тысячами".

Сотрудники "Ноя" уверены: труд - главное в жизни, и человек должен понимать, что все в жизни нужно зарабатывать. В том числе поэтому всем постояльцем регулярно платят. Емилиан Сосинский убежден, что это способствует социализации.

Сейчас в сети 12 филиалов, расположенных в Москве и Подмосковье. Из них два - социальные дома (в основном для стариков, инвалидов и женщин с детьми), остальные - трудовые (для работоспособных мужчин). Обитатели трудовых домов зарабатывают деньги на всю общину, устраиваясь рабочими. В социальных домах люди ведут хозяйство, обеспечивая общину мясом и яйцами.

"Стандартная история"

Подмосковный лес. За высоким забором - обширная территория и несколько больших красных кирпичных домов со множеством входов и выходов. "Все, кто входит за ограду, продуваются на алкоголь, - рассказывает нам сотрудник фонда, попросивший не называть его имени. - От новоприбывшего до основателя дома Емилиана. Чтобы человек с самого начала понял: здесь вообще не пьют. Если хочешь пить - иди на вокзал".

Большинство людей, оказывающихся в "Ное", попадают сюда как раз с вокзала. "Я приехала в Москву из Краснодара, - говорит женщина лет 40. - Нашла себе здесь работу, а сыну - школу. У меня было 50 тысяч рублей - снимать квартиру до первой зарплаты. Отвернулась купить ребенку воды - украли и деньги, и документы". "Ной" нашла через интернет. Здесь помогают восстановить паспорт, но для этого нужно прожить в доме месяц. "Потом можно будет устроиться на работу, - говорит она. - Я полжизни проработала на кондитерской фабрике, помню рецепты всех тортов наизусть".

Это - сравнительно счастливый рассказ. Бывает страшнее.

Женщины и мужчины живут в разных комнатах. Любые связи вне брака называются "блудом" и строго запрещены. И даже если пара распишется, это не значит, что им автоматически дадут общую спальню - их получают только самые "заслуженные" обитатели дома. Отдельно живут мамы с детьми. Когда начинается трудовой день, кто-то из женщин остается с малышами - то есть фактически работает нянечкой. Это принцип "Ноя": здесь все трудятся, чтобы обеспечить комфортную жизнь себе и другим. Каждый делает то, что умеет и на что хватает сил.

Работают постояльцы дома шесть дней в неделю. Подъем - в 8:00, отбой - в 23:00. Хотя повар, например, встает в половине пятого утра, чтобы приготовить на всех завтрак. Еда простая и сытная - сегодня, например, на обед был борщ, а на ужин гречка с мясом. В "Ное" натуральное хозяйство: свиньи, козы, кролики, куры. Мясом и яйцами обитатели социального дома обеспечивают себя полностью. На газе экономят благодаря полевой кухне, подаренной Покровским женским монастырем.

Спальни в корпусах заставлены двухэтажными кроватями так плотно, что между ними трудно пройти. И все равно на всех не хватает места. Поэтому некоторые обитатели дома ночуют в хлеву - в буквальном смысле. В будущем часть постояльцев планируется перевезти в новый филиал, который откроется в Сергиево-Посадском районе Московской области. Но пока на него не хватает средств.

"Туда должны переехать бездомные старики, женщины с детьми и инвалиды, в том числе лежачие, - говорит Емилиан Сосинский. - По моим подсчетам, филиал вместил бы всех нетрудоспособных бездомных людей Московского региона, готовых принять наши правила. Теперь ищем благотворителей, которые могли бы помочь". У работоспособных бездомных возможность попасть в "Ной" с улицы есть уже сейчас - а у многих инвалидов такого шанса пока еще нет.

"Я дошел до такого низа, что ходить не мог"

Ольге 42, у нее черные нарисованные брови и ярко-алый маникюр, она уверенно строчит на машинке - делает фартуки для местных поваров. "Я - профессиональная швея? - смеется Ольга. - Да вы что! Я научилась шить в местах не столь отдаленных. Как долго сидела? А в который раз?" Сроков у Ольги было три, всего за мошенничество и подделку документов она провела на зоне пять лет. А в юности она "была хорошей", занималась акробатикой, получала разряды. Но потом забросила. У Ольги взрослый сын, она никогда не теряла с ним связь, но "на шею я ему не сяду, пускай устраивает свою жизнь". Сейчас она ищет работу - многое умеет, от шитья до ремонта, но в швеи с "лагерным" образованием не берут, а на тяжелый физический труд здоровья уже не хватает. Пока не найдет, будет оставаться здесь.

Таких рассказов в "Ное" - десятки. "Пила годами, жила на улице, добрые люди сюда привезли", "сидел, принимал наркотики, семья давно ничего обо мне не знает" и даже "я некомфортный человек, не ужился с зятем, пришлось уйти из дома" - самые типичные объяснения того, почему люди сюда попадают. Постояльцы в "Ное" абсолютно разные. От рабочего с тремя классами образования до математика, который в советское время работал на секретных объектах. Но когда слушаешь их истории, они словно сливаются в одну.

"…У меня две квартиры в Москве было. Я их продала, чтобы купить одну попроще и отложить деньги ребенку на учебу. Меня обокрали. Не могу рассказывать, даже вспоминать не хочу, в дрожь бросает. Ничего у меня нет…"

"…Я из Дагестана родом, в 1996 году сбежала оттуда от войны в Волгоград. А потом пришлось уехать. Дома у меня своего не было. Есть родственники, но у каждого своя семья. Если у тебя денег нет, кому ты нужен? Кто тебя кормить и поить будет? Ну первый месяц, второй, а на третий говорят: "Извини, но кормить-то тебя мы не обязаны…"

"…Одна женщина попала сюда после больницы: ее вор облил кислотой. А пока она лежала, ее муж успел вынести и распродать все имущество. Но она тут пробыла всего два месяца: быстро развелась и снова вышла замуж…"

"…Я пьянствовал на улице два года. Дошел до такого низа, что ходить не мог. Когда меня привезли сюда, мне сказали: "Брат, ну как мы тебя возьмем? Ты должен на четвертый этаж подняться, спать на втором ярусе кровати". Я на коленках забрался и на этаж, и каким-то чудом на кровать. Свесился оттуда, улыбнулся и сказал: "Я выполнил ваши условия". Теперь я ухаживаю за свиньями. А раньше никогда не имел дела с животными…"

Этот дом действительно похож на Ноев ковчег. Здесь всем дан шанс выжить - через какой бы ад они ни проходили прежде.

"Я жить не хотела"

Людмила занимается здесь стиркой. Это крупная женщина 39 лет, тихая и сдержанная. У нее пятеро детей, двое живут с бабушкой, трое - здесь, с ней. Младшим девочкам по три месяца, они двойняшки. Людмила в "Ное" три года, ее муж - руководитель одного из трудовых домов. Глядя на нее, не подумаешь, что когда-то она продавала наркотики.

"Мы никогда не были близки с мамой, - говорит Люда. - Я могла выйти из дома и вернуться через год". Однажды она так "вышла", что оказалась замужем в 16 лет. Но произошла авария, и муж впал в кому. Людмила запила. Дальше все оказалось предсказуемо. "Я была такая девочка… любительница приключений", - рассказывает она. Наркотики, колония, связь с цыганской компанией, - приключений в ее жизни действительно хватило. Однажды цыгане позвали ее в Москву якобы работать в сетевом магазине. В действительности же у Люды отобрали документы и заставили попрошайничать. А потом изнасиловали. "От цыган я убежала вся побитая, - вспоминает она. - Я жить не хотела". Людмила пыталась покончить с собой, но не удалось. Социальный патруль нашел ее на улице. Так она попала в "Ной" - как оказалось, беременная. "Я не хотела оставлять ребенка, думала, он будет напоминать мне о случившемся, - говорит она. - Но все же родила сына". Мальчик оказался ВИЧ+. Как выяснилось, Людмила была заражена.

Сейчас женщина и ее сын принимают лекарства. Малыши же родились с отрицательным статусом. Она даже начала поддерживать связь с мамой, которая живет на Украине. Там у Люды 22-летний сын и пятилетняя дочь. Возможно, когда-нибудь она заберет ее к себе.

К тому, что в доме есть ВИЧ-положительные люди, здесь относятся нормально. Требование в доме одно - соблюдай правила, а мы тебе поможем со всем остальным. ВИЧ-положительных ставят на учет и обеспечивают терапию. Лишившимся документов помогают их восстановить. А женщины, у которых из-за пьянства отобрали детей, могут их вернуть, как только сами вернутся к нормальному образу жизни. "Ной" тесно сотрудничает со всеми органами власти - от участкового до опеки. Но и за соблюдением правил здесь следят строго. За мат - штраф в 50 рублей. Эти деньги кладутся в общую кассу - на них недавно купили телевизор. За рукоприкладство провинившийся сразу попадает в черный список и покидает дом до тех пор, пока его не простят все, кому он причинил вред. И даже тогда вернуться можно лишь после трех месяцев реабилитации (в течение этого времени человек работает бесплатно, только за кров и еду).

Курить - можно, но это не поощряется. Запрещены все виды опьянений. "На собраниях я говорю: я такой же алкаш, как и вы, но я четвертый год не пью", - рассказывает Сергей Стеринович. Четыре года назад он пришел сюда сразу после операции на поджелудочной железе: "У меня еще живот был не зашит, рана сама заживала, там дырка была 15 сантиметров". Стал сидеть на вахте - потому что не мог не работать, а ходить был еще не в состоянии. Теперь он возглавляет службу безопасности всей организации, женат и растит ребенка.

"Нету меня"

Далеко не все люди остаются в "Ное" надолго. Вот, например, пара - ей 40, ему 45, познакомились здесь. Скоро распишутся - "но без церемоний, я же не девочка, чтобы белое платье надевать". Планируют найти квартиру и уехать: хочется жить своим домом, "чтобы никто нос не совал, не говорил: не так живете". Сотрудники дома относятся к этому нормально: никто не обязан жить здесь вечно. Есть только один вопрос - куда уходит постоялец. "Если какая-нибудь нерадивая мать собирается уходить бомжевать, приезжает опека и решает, что делать с ребенком", - объясняют нам. Но если человек нашел работу и кров, его только поддержат и даже помогут с пропиской.

Уйти из "Ноя", зажить новой жизнью, не беспокоиться о ночлеге и приходить на вокзал, лишь отправляясь в отпуск, - лучший итог для любого постояльца. У многих это получается. Но иногда даже те, кому есть куда идти, не готовы возвращаться к семье.

Галине Леонидовне 58 лет, она всю жизнь была домохозяйкой и пенсию получит только через два года - по старости. 20 лет назад она оставила в Красноярске мужа и 18-летнюю дочь. Уехала в Москву продавать кедровые орешки и на рынке познакомилась с мужчиной. Больше Галина Леонидовна домой не возвращалась - даже разводиться с мужем не стала, поэтому и с новым возлюбленным расписаться не смогла. Четыре года назад он умер - остановка сердца. "Квартиру, где мы жили, дачу, машину отсудил его сын - он нашел старое завещание. И я осталась и без мужа, и без квартиры".

Сначала она жила у "свекрови", которой уже 90 лет. "Она то принимала меня, то выгоняла. Плакала: "Почему ты не расписалась с моим сыном, ты виновата!" Вообще-то и правда - это я виновата. Бывало, она ночью просыпалась и начинала кричать. Я не выдержу - и за дверь, еду на вокзал. И на вокзале несколько ночей просто сидела. На улице не жила. Хотя, наверное, если бы она умерла, я бы сразу на улице оказалась". От стресса у Галины Леонидовны отнялись ноги. В "Ной" попала случайно: стало плохо в метро, и ей помогли. Здесь она шьет и понимает, что, скорее всего, останется тут до конца. "Домой я не вернусь, - говорит она. - Когда все это случилось, я сказала, что надолго уезжаю за границу и не буду звонить. Наплела ей с три короба. Раньше мы по "Скайпу" общались, переписывались. Внука я вживую никогда не видела, я же уехала, когда дочке 18 лет было, она еще училась. А сейчас внуку 15 лет уже".

У Павла тоже когда-то были семья, квартира и дача. Он рослый и крепкий мужчина около 50, заготавливает дрова на весь дом. С виду - деревенский мужик, в душе - философ. Он и сам признается: ему всегда говорили, что он "не городской". Павел был алкоголиком. Годами держался, но все же уходил - сначала в запой, а потом из дома. Подолгу жил на улице. "Продуктов в Москве полно - часто выкидывают хорошее, - рассказывает он. - Мы у супермаркета паслись, там что угодно: мясо, молочка, овощи-фрукты. Бананов много было. Как-то пришел, думаю: блин, опять бананы".

Емилиан Сосинский уверен: то, что в столице так легко выжить на улице, многих развращает. "Это настоящая эпидемия: все больше бездомных становятся тунеядцами, ведь наш регион благоприятен для ничегонеделания, - говорит он. - Они понимают, что необязательно трудиться, бросать пить. Когда человек не трудится, он начинает думать, что никому ничего не должен, все должны ему. Такие люди, если их много, могут быть опасны для общества. Поэтому эту эпидемию нужно остановить".

В Москве для людей, потерявших дом или приезжих, попавших в тяжелые жизненные обстоятельства, существует услуга: социальные гостиницы, где им окажут первую медицинскую помощь, укроют от холодов и даже кое-где помогут реабилитироваться в жизни

Столичный Департамент социальной защиты населения утверждает, что приюты Москвы готовы принять всех желающих не замерзнуть зимой)) Всегда найдется лишняя койка или хотя бы матрас. Причем, при некоторых заведениях работают волонтеры, которые помогают людям восстановить документы или найти работу. Ночлежки Москвы на сегодня могут принять, в среднем, до 1600 гостей на постой. Одно, конечно, не очень приятно для случайного посетителя: зимой в дома приюта обязаны принимать и подвыпивших граждан, в то время, как летом их категорически не пускали. Что поделаешь, холода.

Адреса социальных гостиниц:

Социальная гостиница Москвы:
ЦСА ЛЮБЛИНО юго восточный адм окр 109651 ул. Иловайская,2 от метро текстильщики до ст Перерва Сергей Вельгельмович директор Рагильханова Валентина Борисовна зам дир 3573611 Зам по АХЧ Кузьмина Татьяна Викторовна 3564111

Социальная гостиница Москвы:
Филимонки на базе психо неврологич диспансера №5 Директор Лопаткина Наталья Владимировна 4366469 Зам дир Елена Леонидовна 4366201 Ленинский район п/ о Валуево пос. Филимонки М юго-западная авт 611до совхоз Московский. Далее авт 420 до пос. Филимонки

Социальная гостиница Москвы:
Западн Админ Округ 30 человек Ул. Матросова,4 Директор-Ануфриев Борис Трофимович 4391696 Зам. По АХЧ- Кондратьев Вячеслав Сергеевич 4391684 Деж администратор 4397869 Проезд:ст.метро "Юго-западная", далее авт.№66 до ост. Платформа "Востряково" или авт.№720 до ост."ДСК-3". С Киевского вокзала э/поездом до платформы "Востряково".

Социальная гостиница Москвы:
ДНП Сев Зап Адм Окр упр соц защиты 30чел Директор Максимов Генад Генад. 8499 1917590 3-й Силикатный проезд, д.4, стр.1. Директор-Максимов Геннадий Геннадьевич, зам. Директора Юрий Васильевич. Проезд от ст М. Полежаевская" авт.№48,271,800 до ост."МЖК Атом" Силикатный проезд №4 стр 1

Социальная гостиница Москвы:
Социальный приют для бездомных на юго западе ЮЗАО ул. Голубинская, д.32,к.2 Директор-Грачёв Николай Николаевич 4234055 гл. вр Тамара Ивановна 427 9570 Проезд от М. Ясенево, авт.№ 781,769 до ост.Новоясеневский проспект дом1 стр 3 117463

Социальная гостиница Москвы:
ДНП "Косино-Ухтомский" ВАО ул. Михельсона,д6 Директор-Осютин Дмитрий Николаевич 7005235 Проезд от ст. М. Выхино, переход на платформу "Выхино" и далее автоб 722или 747 до ост детский сад Ул. Михельсона 6

Социальная гостиница Москвы:
Южное - Станислав Александрович 89026859555 Елена Ивановна Дорожкина 9585451 Канатчиковский проезд дом 7 Метро Ленинский проспект послед вагон выход на улицу Вавилова

Социальная гостиница Москвы:
ДОМ МИЛОСЕРДИЯ ТЕРЕЗЫ Парковая 3-я ул. 44а, м. Измайловская

В Москве действуют три государственных центра помощи женщинам в трудной жизненной ситуации. Парадокс в том, что там редко бывают заняты все места. Потому что принимают только женщин с паспортом, московской пропиской и «хорошим прошлым». Это значит, что если девушка была условно осуждена или у нее украли документы, она не может туда обратиться. А именно это обычно делает ситуацию «трудной».

«Дом для мамы» — ​один из благотворительных проектов православной службы помощи «Милосердие». Руководитель службы — ​епископ Орехово-Зуевский Пантелеимон. Служба основана в 1991 году, разовую помощь в год получают 30 000 нуждающихся. Всего в службе двадцать семь проектов помощи: одиноким старикам, инвалидам, беременным женщинам, оказавшимся без крыши над головой, детям-сиротам, бездомным, ВИЧ-инфицированным.

В «Дом для мамы» обращаются беременные женщины на грани аборта, молодые мамы, не имеющие жилья, лишившиеся работы и средств к существованию.

Руководитель «Дома для мамы» Мария Студеникина пришла в «Милосердие» волонтером, позже руководила центром гуманитарной помощи службы, а последние шесть лет — ​«Домом для мамы». «Самое важное для нас — ​чтобы девушка хотела выбраться и делать для этого что-то. Когда она приходит к нам, мы проводим первую беседу и сразу задаем вопрос — ​как ты видишь жизнь после приюта. Это — ​главное. Мы готовы подтянуть любые ресурсы для помощи, решить любую проблему, но человек должен хотеть бороться, работать, двигаться дальше. Не все остаются на таких условиях — ​обязательная надомная работа, девушки собирают дорожные наборы ниток, шьют простыни, обучаются разным профессиям. Просто сидеть и ничего не делать у нас не получится. Но они все друг другу помогают, смотрят за детьми по очереди, готовят на всех по дежурствам».

«Дом для мамы» — ​это консультационный центр и приют. В консультационном центре женщины могут получить помощь юриста, психолога или соцработника. Здесь же можно получить детскую одежду, лекарства, коляски, детские кроватки и другие необходимые вещи, которые распределяются из центра гуманитарной помощи службы «Милосердие».

В приюте одновременно живут до десяти женщин с детьми, но иногда приходится ставить раскладушки и дополнительные кровати. Центр предоставляет помощь женщинам вне зависимости от их возраста, гражданства, национальности, вероисповедания, наличия документов и прошлого. Между собой сотрудницы и мамы ласково называют приют — ​«домик». Среди тех, кому помогли в центре, были гражданки Украины, Молдавии, Таджикистана, Венесуэлы и Конго.

Центр существует с февраля 2012 года, за шесть лет здесь жили 223 мамы и 227 детей, 500 женщин получили социально-психологическую поддержку. Были куплены билеты на родину 270 женщинам. За гуманитарной помощью в «Милосердие» может обратиться любая нуждающаяся семья, за время существования служба помогла восьми тысячам семей по всей России.

«Дом для мамы» — ​совсем небольшое здание в Таганском районе Москвы, два жилых этажа, большая кухня, подвал, в котором мастерская, где девушки занимаются надомной работой; маленькая студия, где проходят мастер-класс по парикмахерскому искусству, маникюру. Тут рядом с зеркалами и фенами — ​детские кроватки. Везде мягкие игрушки, погремушки, люльки. Создается ощущение, что весь дом — ​одна большая детская комната. Сейчас здесь живут семь мамочек, вот некоторые из их историй.

Марина, 21 год

Я попала в «Дом для мамы» на девятом месяце. Хозяин квартиры, которую снимала, узнал, что я беременна и выгнал. Сказал, что с ребенком нельзя и чтобы я освободила жилплощадь по окончании оплаченного срока. Оставалось две недели. Так вышло, что никакой другой жилплощади в Москве у меня не было, и пойти было некуда. Я лицо без гражданства, у меня до сих пор нет паспорта. Мои родители из бывших советских республик, с документами у них было все хорошо, но почему-то они не озаботились сделать их мне. Мама у меня из Молдавии, а папа из Узбекистана. Я родилась и всю жизнь прожила в Москве, никогда не выезжала даже, но документов у меня не было. Отец моей дочки, Дианы, живет со своей мамой, которая против наших отношений и не пускает меня на порог. Да и сама я бы туда не пошла. Нашла в интернете информацию про кризисный центр и приехала сюда. Родилась Диана, я стала брать надомную работу, прошла курсы на мастера маникюра и ногтевого сервиса. С помощью руководства центра восстанавливаю свои документы, пока, правда, нет паспорта. Но я уже оформила необходимые справки, а главное, получила все документы Дианы. А в апреле мы с другой девушкой начнем вместе снимать квартиру и работать посменно. Например, одна работает, вторая сидит с двумя детьми. «Дом для мамы» помогает нам собрать деньги на первое время.

Елена, 41 год

Фото из личного архива Я вышла замуж в 38 лет, приняла ислам. Сначала все было хорошо, у нас родились двойняшки, две дочки. Но потом Марфе поставили диагноз — ​ эпилепсия и синдром Веста. Дети с таким диагнозом развиваются в обратную сторону — ​ перестают ходить, держать голову, общаться… Мы пытались лечиться, в это время родился сын. А муж вдруг бросил работу, стал сидеть в интернете до четырех утра, спать до трех дня. Денег не было совсем, дошло до того, что мне пришлось воровать молоко для детей в магазине. Он издевался над нами, бил меня. Однажды это стало опасно для детей. Был скандал, мы прятались в кухне от него, заперли дверь, а он бил шваброй, пробил дверь насквозь и чуть не попал по дочке. Тогда я поняла, что надо бежать. От моего мужа было просто так не уйти, вы же понимаете. Я искала тайком телефоны горячей линии в интернете, звонила, мне дали там адрес «Дома для мамы». И мы убежали. Прожили здесь три месяца с лишним, пока искали, как вернуться ко мне домой в Киев. Здесь я покрестила детей, и Марфа начала выздоравливать. Когда мы планово лежали в больнице, после крещения, врачи не поверили нашему диагнозу. Доктор подумал, что ошибся палатой. Но Марфе удалось купировать приступы эпилепсии, она снова бегает, общается. Мы вернулись в Киев к моей семье, сюда приезжаем на обследования и всегда заходим в «Дом для мамы», чтобы сказать спасибо.

Анна, 32 года

Фото: Виктория Одиссонова / «Новая» Я родилась в Муроме, моя мама умерла, когда мне было 18 лет. Она пила сильно. Я приехала работать в Москву, на фабрику игрушек, снимала комнату. Когда хозяин узнал, что я беременна, меня попросили выехать. В Муроме у меня осталась квартира, но там печное отопление. Пока я работала в Москве, просила подругу зимой приходить топить печь, чтобы не отсырело все. Она как-то не так топила, в общем, печь теперь неисправна, а еще было возгорание. Не сильное, но дома никого не было, поэтому пожарные пробивали крышу, чтобы попасть в квартиру. Там теперь дыра в потолке, и печь не работает. Местная администрация говорит, что стоять в очереди на квартиру — ​ это еще минимум пять лет. Но они обещали помочь починить отопление. Я бы уехала туда сама, но с ребенком это невозможно пока. Поэтому мы живем здесь. Но скоро вернемся в Муром, наверное, будем снимать там что-то, пока ремонтируем свой дом. В «Доме для мамы» нам помогают с вещами, с документами — ​ да со всем, на самом деле.

Помочь проекту можно здесь:

https://miloserdie.help/krizisnyy-tsentr-dom-dlya-mamy . Поддержать «Дом для мамы» можно, отправив SMS со словом «кризис» и суммой пожертвования на короткий номер 3434 (например, «кризис 100»).

Реквизиты:
Кризисный центр «Дом для мамы»
Р/с: 40703810238110001411
Банк: ПАО «Сбербанк России», г. Москва
К/с: 30101810400000000225
БИК: 044525225
Назначение платежа: Пожертвование на «Дом для мамы»

Православный приют для бездомных и людей, попавших в кризисную ситуацию «ДОМ ТРУДОЛЮБИЯ НОЙ»
14 июня 2014 год, Подробности на сайте Христианский дом трудолюбия - Ной

Почти всем бездомным Москвы известны места, где их могут бесплатно покормить. И самым известным и массовым местом такого благотворительного кормления является храм Космы и Дамиана в Шубине, в Столешниковом переулке. Но по словам Иоанна Кронштадтского, чей опыт работы с бездомными и авторитет среди православных не вызывают никаких сомнений – бездомному, в первую очередь, надо дать не только еду, но и кров.

Бездомные люди - это та проблема, с которой никто не знает, что делать. Нет, ну то есть что-то делается, какие-то проекты, автобусы, обеды, палатки с обогревом... Но все это процесс какой-то бесконечный. «И - абсолютно бессмысленный», - добавляет Емелиан Сосинский, руководитель «Дома трудолюбия «Ной», который давно вынашивает идею возрождения в России Дома трудолюбия Иоанна Кронштадтского. Уже не первый год он в Подмосковье дает крышу над головой и обеспечивает работой до 250 бездомных мужчин и женщин.

В Москве и Подмосковье с 2011г возрождается опыт создания Домов трудолюбия. На основе принципов, заложенных святым праведным Иоанном Кронштадтским в начале 20-го века, работают 6 домов-приютов.

Обитатели Дома, который получил звучное название «Ной», должны соблюдать два главных условия: полный мораторий на употребление спиртного и готовность работать.

За свою работу члены общины «Дома трудолюбия Ной» получают заработную плату. Часть заработанных денег идет на содержание общины.

Куда могут взять людей без документов, опыта работы, не имеющих или утративших профессиональные навыки? В основном им удается устроиться на стройки - разнорабочими. Работа на стройке – удел физически здоровых мужчин. Мини-общины создаются, прежде всего, для них. Тем не менее, в каждом из Домов принимают некоторое количество женщин (в т.ч. и с детьми), пожилых людей и инвалидов, которые в силу ограниченных физических возможностей не в состоянии заниматься тяжелой физической работой. Они помогают по хозяйству, убирают дом, ухаживают за приусадебной территорией.

Ведущим трезвый, трудовой образ жизни людям, оказывается поддержка в восстановлении документов,организуется доступ к получению медицинской, юридической и социальной помощи.

Все дома Приюта посещаются православными священнослужителями. В состав попечительского совета «Дома трудолюбия НОЙ» входит 2 священника.

Руководитель синодального отдела РПЦ по благотворительности и социальному служению епископ Пантелеимон (Шатов) и Председатель Комиссии по Церковной социальной деятельности при Епархиальном совете г. Москвы иерей Михаил Потокин благословили направлять людей, нуждающихся в крове и работе, в «Дом трудолюбия Ной».

Телефоны приютов:

89262365411 - Красная Горка ……………..89262365417 – Ямонтово
89262365418 – Октябрьское Поле………....89262365410 - Городище
89263723872 – Ховрино …………………...89262365422 - диспетчер
Подробности на сайте Христианский дом трудолюбия - Ной http://dom-noi.ru

Фото с сайта православный приюта для бездомных и людей, попавших

в кризисную ситуацию «ДОМ ТРУДОЛЮБИЯ НОЙ»