Во имя Отца, и Сына, и Святого Духа!

«Что мне делать, чтобы наследовать жизнь вечную?» Этот вопрос прозвучал сегодня в Евангелии, которое мы слышали за Божественной Литургией. Очень часто многие задаются вопросом: «Что мне делать?» В особенности тогда, когда наступают какие-то испытания, несчастия, скорби посещают человека, когда он находится в болезни или страдает от немощей старости, задает себе такой вопрос: «Что мне делать?» Потому что в такие минуты, когда человек отчаивается в особенности и не знает, что ему делать, он сам себя вопрошает, но не всегда находит ответа, что ему делать. И когда, задумываясь над своей жизнью, человек задает себе этот вопрос, когда думает о смысле своей жизни, о конечной участи своей, о том, правильно ли он живет, верно ли он поступает, всегда задает этот вопрос: «Что мне делать?»

Но сегодняшнее Евангелие нам говорит о другом аспекте этого вопроса, потому что законник, который подошёл ко Господу спрашивал не просто «Что ему делать», а «Что мне делать, чтобы наследовать жизнь вечную?», т.е. обращает внимание не на какие-то внешние деяния, которые касаются повседневной жизни, а мысль его простирается в будущее. Он задумывается над тем, правильно ли он живёт, чтобы наследовать жизнь вечную.

Господь знал, что это законник, т.е. человек, который очень хорошо знал ветхозаветный закон, закон Моисеев, в частности, десятословие Моисеево, десять заповедей, которые, несомненно, знал, так же, как и многие другие места Священного Писания, где говорится о том, как нужно жить, чтобы наследовать жизнь вечную. Но он, очевидно, не находил там ответа для себя и поэтому, зная о том, что Господь отвечает на самые сложные вопросы, так как к нему обращалось множество людей, не только апостолы, которые постоянно окружали Господа, но и множество людей. Поэтому, естественно, законнику и нужно было подойти ко Господу и спросить его о том, что же делать, чтобы наследовать жизнь вечную. И Господь его спросил: «Законник, а что ты в законе читаешь?» И законник прямо ответил: «Возлюби Господа Бога всем сердцем твоим, и всею душею твоею, и всем разумением твоим, и всею крепостию твоею и ближнего твоего, как самого себя». Конечно, эту заповедь знал ветхозаветный законник, но, желая оправдаться, он спросил: «А кто же мой ближний?»

И вот в ответ ему на этот вопрос Господь предложил его вниманию притчу, в которой дается не только ответ на вопрос, кто его ближний, но и другой вопрос, более важный, а кому вот этот самый законник является ближним. Притча эта заключается в следующем (она всем хорошо знакома, но вспомним ещё раз о чем говорит эта притча вообще и, в частности, какое значение она имеет для нас самих): Господь говорит, что проходил один человек из Иерусалима во Иерихон. Эта дорога проходит вдоль Иордана, она является пустынной, даже в настоящее время она проходит через пустыню, где почти ничто не произростает, но там есть овраги, небольшие ручьи, часто пересохшие. И, очевидно, там укрывались разбойники, которые подстерегали свою жертву. И вот человек попал в руки разбойников, которые избили его, изранили, сняли с него одежды и оставили его окровавленным и еле живым. Этой дорогой, говорит Господь, проходил ветхозаветный священник. Прошёл, только взглянул на этого несчастного и пошёл дальше. Следом шёл левит, а левит - это служитель при жертвеннике, который помогал ветхозаветному священнику приносить жертвы. Он наклонился к этому несчастному человеку, но тоже не оказал ему помощи, не считая это нужным делом. И, наконец, проходил самарянин. Самарянин - это человек, который был презираем иудеями. И поэтому многие так и думали, что какой может быть пример от самарянина, человека, которого презирают иудеи, всегда считавшие себя правоверными, а самарян - грешниками. Но вот этот самарянин, презираемый иудеями, оказал помощь нуждающемуся. Он наклонился, омыл раны вином и помазал елеем, одел его, посадил на свой скот, привёз в гостиницу. Там прилежал, как сказано в Евангелии, и ещё заповедал заведующему гостинной позаботиться об этом человеке. «Даже, — сказал, — если издержишь больше, чем я тебе дал, — а он дал достаточные средства, для того чтобы тот потратил их и оказал нужную помощь этому человеку, — когда я буду возвращаться, то воздам тебе, за то, что ты истратил больше». И Господь, произнеся эту притчу, спросил у законника: «Кто же ближний этому человеку, который попал в руки разбойников?» Но законник, который презирял самарян не сказал, что самарянин является ближним, а просто сказал - оказавший милость попавшему в руки разбойников.

Вот как, несмотря на то, что Господь вразумил этого законника, он не прекратил своего презрительного отношения к самарянину, потому что считал его презренным, даже, несмотря на то, что Господь представил самарянина вот в таком свете, который, конечно, должен побуждать законника следовать этому примеру.

Вот эта притча, которая, конечно, говорит нам о многом. Но, прежде всего, если мы обратим внимание на самого законника, чем он интересовался, о чем беспокоился. А он беспокоился не о маловажных вещах, не о том, как ему приобрести богатство, а о том, что нужно делать, чтобы наследовать жизнь вечную. А мы задаемся таким вопросом: что нам нужно делать, чтобы наследовать жизнь вечную? Конечно, мы знаем, что не только в Ветхом Завете сказано о необходимости любви к Богу, но и к ближнему, как к самому себе. А всегда ли мы исполняем эту заповедь? Законник, наверно, в какой-то мере, стремился к исполнению этой заповеди, однако же, считал себя ещё недостаточно совершенным, для того чтобы надеяться на жизнь вечную. А мы в какой степени исполняем эту заповедь о любви к Богу и любви к ближненму, как самому себе? Это вопрос, который мы должны задать себе и не только один раз, а многократно, потому что мы должны осмысливать свою жизнь и стремиться понять: для чего мы живем, как мы живем, соответствует ли наша жизнь, наши поступки, наше поведение тому, что заповедано Господом. Притча о милосердном самарянине, конечно, нам указывает пример того, как мы должны поступать.

Конечно, это притча. Здесь только один образ нуждающегося человека, который попал в руки разбойника и оказался беспомощным, не могущим даже встать. И поэтому милосердный самарянин являет пример того, как нужно нам поступать с такими людьми. В нашей очень много различных обстоятельств и случаев, когда человек нуждается не только в большом, но и в самом малом участии. Слова утешения сказать человеку, который находится в скорбных обстоятельствах - это тоже дела христианского милосердия. Где есть возможность и необходимость, там, конечно, необходимо оказывать деятельную помощь, которая проявляется вот таким же образом, как и в этой притче на примере милосердного самарянина.

Блаженный Августин говорит, о том, что есть не только дающая любовь, но и прощающая. Очень часто мы обижаемся на окружающих нас людей за то, что, любовь проявляя к нам или невнимание или, тем более, когда скажут какое-то неприятное слово в наш адрес, мы возмущаемся, мы негодуем вместо того, чтобы прощать. Ведь как Господь сказал: «Прощайте и прощены будете». Это заповедь, которую тоже необходимо выполнять. Так вот, Блаженный Августин говорит, что это тоже проявление любви прощающей. Это нужно уметь делать и стараться к тому, чтобы так поступать, хотя иногда бывает очень сложно это делать. Мы не считаем для себя возможным очень часто простить того человека, который наносит нам небольшую обиду. Обиду мы никогда не должны носить в себе, потому что она растравляет душу человека и не дает ему возможности объективно судить об окружающих людях. Если человек способен прощать, он обращает внимание на свои собственные недостатки, а не на недостатки своих ближних.

Будем же, дорогие братья и сетры, размышляя над этой притчей, прилагать её содержание к своей собственной жизни, для того, чтобы делать надлежащие выводы и побуждения к тому, чтобы осуществлять подлинное христианское милосердие, которое может проявляться самым разнообразным образом. Святитель Иоанн Златоуст так и говорит: «Многообразны дела христианского милосердия». И конечно, это всё зависит от любящего сердца. Господь сказал: «Милости хочу, а не жертвы». И поэтому сердце милующее Господь ублажает, и в заповеди блаженств, которые мы постоянно слышим во время Божественной Литургии: «Блаженны милостивые, ибо они помилованы будут».

Аминь.

Протоиерей Василий Стойков

Проповеди на притчу о милосердном самарянине

Митрополит Санкт-Петербургский и Ладожский Варсонофий

Все мы знаем притчу о милосердном самарянине, но, к сожалению, мало стараемся быть похожими на ее героя. Вспомним, что притча была произнесена в ответ на вопрос законника Христу: «Что мне сделать, чтобы наследовать жизнь вечную?» Христос еще раз повторил: чтобы наследовать жизнь вечную, необходимо исполнять заповеди о любви к Богу и ближнему. А на вопрос: «Кто мой ближний?» — Христос и рассказал эту притчу.

«И вот, один законник встал и, искушая Его, сказал: Учитель! что мне делать, чтобы наследовать жизнь вечную? Он же сказал ему: в законе что написано? как читаешь? Он сказал в ответ: возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим, и всею душею твоею, и всею крепостию твоею, и всем разумением твоим, и ближнего твоего, как самого себя. Иисус сказал ему: правильно ты отвечал; так поступай, и будешь жить. Но он, желая оправдать себя, сказал Иисусу: а кто мой ближний? На это сказал Иисус: некоторый человек шел из Иерусалима в Иерихон и попался разбойникам, которые сняли с него одежду, изранили его и ушли, оставив его едва живым. По случаю один священник шел тою дорогою и, увидев его, прошел мимо. Также и левит, быв на том месте, подошел, посмотрел и прошел мимо. Самарянин же некто, проезжая, нашел на него и, увидев его, сжалился; и, подойдя, перевязал ему раны, возливая масло и вино; и посадив его на своего осла, привез его в гостиницу и позаботился о нем, а на другой день, отъезжая, вынул два динария, дал содержателю гостиницы и сказал ему: позаботься о нем; и если издержишь что более, я, когда возвращусь, отдам тебе. Кто из этих троих, думаешь ты, - спросил Он законника, - был ближний попавшемуся разбойникам?» Законник сказал: «Оказавший ему милость». «Тогда Иисус сказал ему: иди, и ты поступай так же» (Лк. 10, 25-37).

Евреи считали ближним только своего единоплеменника, и чтобы расширить исполнение главной заповеди на всех людей, Христос и предлагает эту притчу. В ней самарянин оказывается выше еврея-священника, еврея-левита. У самарянина жалостливое сердце, способное вместить в себя беду другого человека, принять его горе как свое. Суть притчи - научить нас подражать милосердному самарянину, его подлинной сердечной христианской любви к человеку.

В проповеди на это евангельское повествование святитель Феофан Затворник говорил: «Ныне Господь нас учит всесторонней любви... Но для чего уставы, таинства, система учений, посты, бдения? Для того чтобы вознести нас к любви. Как на дереве плоду предшествует цветок, цветку - лист и ветвь, ветви - ствол, стволу - корень, корню - семя, так и в духовной жизни есть органическая последовательность возрастания. В истинном виде любовь - это рай духовный, теплое, мирное, благожелательное, радостное расположение, твердое и постоянное. В ком живо это чувство, тот блаженствует... Рай есть любовь, но этот рай потерян. Заглянешь в себя - и не находишь его там... Где страсть, там нет любви. Но начните только искоренять страсти - и встретитесь с необходимостью облекаться во всеоружии подвигов и лишений, следовать всем освятительным, исправительным и руководящим законоположениям Церкви... К любви приходят через борьбу со страстями, к борьбе - через покаяние, к покаянию - от страха Божия, страх рождается от истинной веры... И только „пребывающий в любви пребывает в Боге и Бог в нем“ (1 Ин. 4, 16)».

В вопросе любви есть две крайности: одна - это когда ее ограничивают только средой своих единоплеменников, и вторая - когда ее расширяют до любви ко всем. Нам необходимо научиться любить всех, но начиная с тех, на кого нам Господь особенно указал. То есть надо начинать с родителей, ибо их не выбирают, далее - дети, затем остальные наши домашние и родные. В духовном родстве тоже есть постепенность: надо любить крестного и крестную, наших восприемников при крещении, затем духовного отца и далее всякого человека, который нуждается в нас. Исходя из заповеди Христовой, наш ближний - это даже не ближний по крови или по духу, а тот, кто сейчас рядом с нами, например, вот прямо сейчас в храме. Здесь, в храме, одним сердцем, одними устами возносим молитву Господу, а как было бы хорошо, если бы, выйдя из дома Божия, мы тоже сохраняли это духовное единство.

Дар любви - это тот необходимый дар Святого Духа, без которого наша православная вера и жизнь вообще невозможны.
Любовь в христианском понимании - это дар Святого Духа. По слову апостола Павла, «любовь Божия излилась в сердца наши Духом Святым, данным нам» (Рим. 5, 5). Дар любви - это тот необходимый дар Святого Духа, без которого наша православная вера и жизнь вообще невозможны. В своем «Гимне любви» апостол Павел неопровержимо свидетельствует о превосходстве любви над всеми прочими добродетелями, дарованными нам Духом Святым, ибо без любви они не имеют никакой цены и не приводят человека к спасению: «Если я говорю языками человеческими и ангельскими, а любви не имею, то я - медь звенящая или кимвал звучащий. Если имею дар пророчества, и знаю все тайны, и имею всякое познание и всю веру, так что могу и горы переставлять, а не имею любви, то я ничто. И если я раздам все имение мое и отдам тело мое на сожжение, а любви не имею, нет мне в том никакой пользы» (1 Кор. 13, 1-3).

По словам апостола Павла, и вера наша, и уставное благочестие, и богословские познания, и даже дары чудотворения и пророчества - всё это теряет всякое значение, обесценивается, превращается в ничто, если у нас нет дара любви, этого определяющего признака «ученика Христова», ибо Сам Господь дал новую заповедь апостолам в прощальной беседе: «Заповедь новую даю вам, да любите друг друга: как Я возлюбил вас, так и вы да любите друг друга. По тому узнают все, что вы Мои ученики, если будете иметь любовь между собою» (Ин. 13, 34-35).

Если христианская любовь по своему происхождению есть дар Божий, то по своей природе она - единосущие человеческих душ, создающее Церковь как живой организм любви. Призыв диакона во время богослужения «Возлюбим друг друга, да единомыслием исповемы» означает, что любовь взаимная одна только и бывает условием единомыслия, единой мысли любящих друг друга, в противоположность внешним отношениям, дающим не более чем подобномыслие, на котором основывается мирская жизнь.

Один монах имел две одежды - рассказывается в Прологе - одну новую, а другую ветхую. Раз пришел к нему нищий и просил у него хоть какое-нибудь рубище. Монах скинул ветхую одежду и отдал ее нищему, а на себя надел новую. Но потом он задумался: «А ведь я не сотворил совершенной любви, отдав нищему ветхую одежду, а себе оставив новую. Не ради ли Христа он просил у меня? Зачем же я Христу дал худшее?» Он воротил нищего и, взяв у него старую одежду, отдал новую. Нищий продал одежду в городе, и она, переходя из рук в руки, была куплена, наконец, одной женщиной. Прошло довольно времени, и вот инок, придя в город, чтобы продать свое рукоделие, увидел, что в его новую ризу одета женщина. Он весьма опечалился от этого и, возвратившись домой, стал плакать: «Недоброе сделал я, отдав ризу; лучше было бы не отдавать ее». Когда, печальный, он заснул, то увидел во сне Иисуса Христа, облеченного в эту ризу. Свет разлился по келии, Господь коснулся его и сказал: «Узнаешь ли эту одежду?» Он ответил: «Да, Господи, это моя». И сказал Иисус Христос: «Не печалься и не скорби: ты отдал ее нищему, но принял ее Я».

Настоящий христианин, истинный член Церкви, может быть определен по благотворению, по оказанию помощи ближнему. Если мы помогаем друг другу, значит, мы чувствуем друг друга, сопереживаем, соболезнуем; если оставляем друг друга без помощи, когда кто-то нуждается в нас, то мы не подражаем человеколюбивому Богу, Его благости и милосердию.

Будем, дорогие братья и сестры, жить не мечтой о христианской жизни (ибо многие так говорят: вот выйду на пенсию, тогда буду по-настоящему спасаться, а сейчас времени на это не хватает), - нужно нам сейчас жить христианской жизнью. Будем приобретать христианскую любовь! Соприкасаясь ежедневно со своими ближними, научимся милосердию и долготерпению, постепенно искореняя в себе равнодушие и безразличие. Пусть любовью к Богу и ближним проникнется вся наша жизнь. Будем видеть в каждом человеке образ Христа и, любя Христа, будем любить и тех, кто носит Его образ. Аминь.

Протоиерей Георгий Шмидт

Во имя Отца, и Сына, и Святаго Духа!

Сегодня мы за божественной литургией слушали не просто одну из многочисленных притч Христа Спасителя, которые имеются в Евангелии от Святого Луки, но одну из тех трех притч, которые есть только у него в Евангелии, и которые, благодаря тому кругу идей, тому учению, которое запечатлено в них, совершенно справедливо именуются в богословии «Великими притчами Христа в Евангелии от Луки». Это притча о богаче и нищем Лазаре, это притча о блудном сыне и это притча о милосердном самарянине, которую мы слышали сегодня.

Чтобы понять значение сказанного в притче, которая читалась за сегодняшним богослужением, надо первым делом сразу отсечь то, что мешает нам воспринять ее во всей глубине и чистоте. Эту притчу ни в коем случае нельзя понимать в свете толерантности. Модном на сегодняшний день словечке, которое на самом деле в своем медицинском значении означает неспособность организма вырабатывать антитела для своей защиты от вторжения извне различных опасностей, угрожающих здоровью, целостности человеческого организма. Поэтому абсолютно толерантный организм - это нежизнеспособный организм. Толерантность - это потеря иммунитета, неспособность к сопротивлению. И если мы с вами слышим, что толерантность означает нечто, подобное терпимости, то и в этом случае данное понятие не соответствует духу сказанного в притче, потому что терпеть можно только то, что тебя раздражает, да и то до поры до времени: рано или поздно это выльется в какую-нибудь серьезную проблему. А Бог создал человеческий организм интолерантным, предельно интолерантным. И именно у организма необходимо учиться тому, насколько он комплексно собирает все свои внутренние силы для того, чтобы обезопасить и защитить себя от той заразы, которая угрожает его целостности и дееспособности.

А вот для того, чтобы правильно понять сказанное в этой притче, необходимо зайти издалека и вспомнить о том, чему учит Христос в своей единственной молитве, которую он дал ученикам, отвечая на их просьбу: «Научи нас молиться». В ответ Он изрекает молитву «Отче наш», в которой есть такие удивительные слова: «Да приидет царствие Твое, да будет воля Твоя как на небе, так и на земле». О какой воле здесь идет речь? Какова воля Бога о человеке? Однажды, когда ко Христу обратился один юноша с вопросом, называя Его «Учитель благий», Господь ответил ему: «Что ты называешь Меня благим? Никто не благ, кроме как Отец наш небесный». А если Отец небесный благ, то и Его воля о человеке блага. Священное Писание Нового Завета свидетельствует прежде всего о том, что Бог не ищет ничего для Себя. Вот то самое, что сказано апостолом Павлом в так называемом гимне любви: «Любовь не ищет своего». То есть, говоря современным языком, не ищет ничего для себя. Все, чего ищет Бог, именуется «спасение человека». И спасение это осуществляется через то, что мы называем любовью. Это и является ключевым понятием того, что хотел сказать Христос в этой притче, и почему святой Лука сохранил ее на страницах своего Евангелия.

Все Писание Нового Завета, все Евангелия от начала и до конца пронизаны темой любви к ближнему. Соответственно, нельзя понять евангельское повествование, не ответив себе на вопрос: «Что такое любовь? Какова она? В чем она себя выражает?». И каждый, кто хотя бы раз прочитал Евангелие знает если не ответ на этот вопрос, то во всяком случае знает направление, в котором этот ответ искать. У Христа любовь - это не красивое слово и даже не красивое и уникальное учение о любви, это прежде всего конкретные дела. У Христа любовь определяется, обнаруживает себя, являет себя в делах, в том, что Он совершал, а не в том, что Он говорил. И еще один важный момент. Любовь к человеку и любовь к Богу Христос никак не отделяет друг от друга. Однажды Христа спросят, какая самая важная заповедь в Законе. И он ответит: «Возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим - сия есть наибольшая заповедь. Вторая же подобна ей - возлюби ближнего твоего как самого себя». Вот таким уникальным образом Христос в этой двуединой заповеди концентрирует весь смысл завета человека с Богом и никак не разделяет любовь к Богу и любовь к человеку. И отныне, с момента, когда эта фраза прозвучала, никто не может прикрываться своей любовью к Богу, отказывая в любви ближнему. И отныне любовь к ближнему является мерилом того, как я на самом деле люблю Бога. Здесь важно сделать одну оговорку. Действительно, любовь к Богу и любовь к ближнему неразделимы, но, тем не менее, в служении Христа, в Его учении, в его делах нет примеров того, что для Него любовь к Богу и любовь к человеку - одно и то же. Это неверное понимание, потому что оно обязательно приведет либо к очеловечиванию Бога, либо к идолопоклонству в отношении человека. В учении Христа Бог всегда остается Богом, человек всегда остается человеком. И это неверное понимание потому, что во втором случае - идолопоклонства перед человеком - можно найти основания для так называемого гуманизма - любви ко всему человечеству. А для гуманизма любовь ко всему человечеству затмевает собой любовь к конкретному человеку, с его конкретной бедой, с его конкретной нуждой здесь и сейчас. Какой смысл любить всех людей по всему миру, если рядом с тобой кто-то голодает, кто-то нуждается? И ведь любить все человечество намного проще, потому что никаких усилий это от человека не требует, намного легче любить все человечество, потому что это значит не любить никого конкретно. И потому от нас Христос требует любви определенной. И Сам Он, воскрешая ли умершего, исцеляя ли болящего, наставляя ли в притчах или излагая Свое учение всегда обращается к определенному человеку или к конкретной группе людей. Он не изрекает высокомудрые мысли под запись для последующих поколений, Он собирает вокруг себя учеников, собирает местных жителей, собирает стекающийся к нему народ и говорит с ними лицом к лицу. Христа не интересует любовь в общем, умозрительном понимании. Любовь Его лична. Его любовь направлена на ближнего, на того, кто здесь и сейчас, кто рядом. И именно поэтому любовь к ближнему, к личностному человеку и есть мерило любви к Богу, который тоже личность. А любя абстрактное человечество можно любить только абстрактного Бога, да и любить абстрактно. Другой оценки любви к Богу не существует. И, предвидя следующий вопрос, Христос дает нам критерий любви к ближнему. Как, насколько нужно любить? Ответ Его не допускает никаких уловок, никаких толкований, никаких переосмыслений. Как самого себя, говорит Господь. Любовь к себе самому неоспорима, она естественна для человека. Таким образом любовь к самому себе должна быть мерилом любви к ближнему, а любовь к ближнему должна стать мерилом любви к Богу. Следовательно, любовь к Богу должна стать естественной человеку по природе - вот о чем говорит здесь Господь.

Ну и осталось разобраться с главным вопросом, с тем, с которым обратился ко Христу лукавый законник, желая Его искусить: «А кто мой ближний»? Действительно, а где критерий? Разве есть какая-то система, по которой мы могли бы определить: вот этот - ближний человек, а вот этот - дальний? Будь так, не задавал бы законник этот вопрос, не прятался бы за него, не желая следовать заповеди Христа, а Тому не пришлось бы рассказывать эту притчу. И потому Христос дает ответ. Как это часто бывает, Он не выкладывает нам готовую формулу, не пишет рецепт - Он рассказывает целую историю, чтобы сделать ответ наглядным. Главное, что мы видим из притчи - у ближнего нет каких-либо признаков, которыми его можно было бы как ближнего определить. А ведь если бы нас до прочтения этой притчи спросили, кого мы считаем своими ближними, наверняка каждый из нас пошел бы по расширяющемуся кругу, ближе к центру которого были бы родные, потом друзья, затем хорошие знакомые, коллеги по работе и так далее, удаляясь от центра, в котором я сам. Притча дает совершенно иной подход к ответу и, соответственно, совершенно иной ответ. Согласно притче, ближним для меня становится совершенно любой человек, в силу обстоятельств нуждающийся в моей помощи. И я одновременно становлюсь ближним ему. Не случайно Спаситель, заканчивая притчу, незаметно для слушателей изменяет в ответе вектор вопроса. На вопрос «кто мой ближний» Христос заканчивает притчу, спрашивая: «Как думаешь, кто был ближним попавшемуся разбойникам»? Посмотрите далее, кто именно оказал помощь пострадавшему человеку. Прошли мимо священник и левит у которых, кстати сказать, были религиозные основания для помощи потерпевшему. А вот третий, самарянин, без всяких видимых причин помог этому человеку. Он стал ему ближним. Причем Господь подчеркивает его национальную принадлежность - он самарянин, то есть, представитель того народа, с которым иудеи издревле серьезно враждовали. И если вдуматься, то можно представить в образе самарянина прообраз Христа-Спасителя. Он совершил по отношению к конкретному человеку то, что совершил Бог, став человеком, в отношении всех людей. Самарянин ничего не был должен пострадавшему человеку, ничем не был ему обязан, и Бог ничего не должен людям и ничем не обязан им. Но таково проявление любви - она не может сидеть без дела.

Остается последний вопрос, возникающий по прочтении этой притчи. А как же заповеди? Неужели тех заповедей, что дал Господь Моисею на Синайской горе или тех заповедей, что дал Христос в Новом Завете недостаточно? К чему еще притчи и поучения? Но вспомним: священник, имея и зная эти заповеди, прошел мимо. Левит, имея и зная эти заповеди, прошел мимо. А вот самарянин без всяких религиозных предписаний просто помог незнакомому человеку. Дело в том, что заповеди черпают свой смысл и свою силу в любви, но никак не наоборот. Это любовь может сформулировать заповеди, но заповеди никогда не смогут выразить любви. Любовь больше заповедей, ее невозможно разобрать на пункты и изложить ни в десяти заповедях, ни в тысяче. Любовь создает заповеди, она придает им значение и она же может их аннулировать, переступить через них в случае, если они недостаточны для действия любви. Вспомните Евангелие от Матфея, слова Христа о Страшном суде. Вспомните, по каким принципам будет происходить Суд. Там перечислены дела деятельной любви: накормить голодного, напоить алчущего, посетить больного, дать приют страннику. Помочь человеку в ситуации, когда сам себе он помочь не может. Вот почему Господь все заповеди, все собрание иудейского закона выразил в нескольких словах: возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим и возлюби ближнего твоего как самого себя. Тесные рамки заповедей Ветхого Завета с этого момента сменяются широким полем для действия творческой любви, неограниченное ничем, кроме желания действовать или желания бездействовать. Механическое исполнение заповедей сводится к выбору: выражать действием свою любовь так, как это делал Спаситель, или не выражать. Все остальное - храм, богослужения, закон, пост имеют значение только если они служат главному - деятельной любви. В противном случае мы снова можем столкнуться с ситуацией, с которой столкнулся Господь, когда Он исцелял в субботу, а начальник синагоги предложил использовать для исцеления другие дни, словно любовь действует по расписанию. Религия, в которой нет места для человека с его бедой - никчемна. Она порочит Бога. Она ведет не к Богу, а в лишенный смысла тупик. А заканчивая, вспомним слова блаженного Августина, более всего подходящие к той ситуации, когда человек зачерствел в формальном соблюдении заповедей и в обрядоверии. Августин сказал: «Полюби и делай все, что захочешь. Любовь никогда не позволит себе неправды и никогда тебя не подвигнет на дело, неправое в Очах Божиих».

Протоиерей Георгий Митрофанов

Во имя Отца и Сына и Святаго Духа.

Притча о милосердном самарянине, хорошо знакомая каждому христианину, каждый год, каждое десятилетие, наверное, каждый век приобретает для всего христианского человечества особый смысл. Ибо каждый год, каждое десятилетие и каждый век приближает нас к тем последним временам, когда в мире оскудеет любовь.

И мы сейчас, дорогие братья и сестры, живем в одно из тех времен, когда действительно кажется, что любви становится все меньше и меньше. Тем значимее для всех нас задуматься над этой притчей. Ибо она произносилась только для тех, кто был тогда рядом со Христом, кто испытывал Его, искушал Его, но произносилась она, прежде всего для нас с вами.

Итак, ко Христу приходит законник, фарисей, человек, наверняка, глубоко верующий. Верующий в ветхозаветный закон, но не верующий еще во Христа, сомневающийся в том, что этот скромный Плотник, дерзновенно поучающий учителей народа, знает истину. И подойдя, с таким заведомым желанием уничижить Спасителя, показать перед всеми Его незнание, он задает Ему, искушая Его, как сказано в Евангелии, в общем-то, простой вопрос, ответ на который должны были знать все. Вопрос о том, что есть первая заповедь.

И Христос, зная, что этот человек искушает Его, отвечает просто и безыскусно. Так, как должен ответить любой, смиренно исповедующий веру в Бога ветхозаветный иудей. Он говорит о любви к Богу и о любви к ближнему. И все.

Эта двойная заповедь о любви к Богу и о любви к ближнему, Ветхим Заветом данная, должна была быть известна всем. Но, видимо, Христос так произносит эти простые слова, что законнику, искушавшему Его, становится очень неудобно, очень стыдно. И, желая оправдаться и перед Христом и перед стоящими вокруг людьми, он задает Ему другой вопрос, на который сам-то он знает ответ. Вопрос о том, а кто есть ближний.

Но Спасителю известны мысли каждого человека. Он знает и все то, что происходит в душе законника. Он уже почувствовал, что горделиво пришедший уничижить Его простым вопросом законник, оказался не только посрамлен сейчас перед лицом многих, Он знает, что и в сердце самого законника произошло какое-то серьезное изменение: что он сам вдруг устыдился своего дерзкого вопроса.

И опять, как будто не замечая, что этот вопрос, обращенный к Нему, имеет какой-то скрытый смысл, Спаситель просто рассказывает притчу, всем нам с вами хорошо известную. Но, наверное, не до конца, не в полной мере осознаваемую и понимаемую. Ведь перед нами не просто рассказ о добром человеке.

Некто, ехавший по дороге и попавший в серьезные испытания, подвергшийся нападению разбойников, лежит, и возможно даже истекает кровью. Этот человек, может быть, даже умирает на дороге. Наверное, он из благочестивых иудеев, которые в этот момент, когда он оказался избит, измучен и брошен на дороге, молился Богу о помощи. И вот он видит на дороге священника, затем левита, представителей того самого ветхозаветного духовенства, к которому ветхозаветные иудеи относились с большим почтением, с большим почитанием. Кто, как не они, казалось бы, должны были прийти ему на помощь? Но они проходят мимо.

Эта тема всем нам, христианам, увы, хорошо известна. Наверное, каждый из нас имел случай, возможно, даже не один раз, убедиться в том, что подчас и священник, и дьякон, служащие христианской новозаветной церкви, тоже могут отличаться по своей человеческой немощи таким же бессердечием и бесчувствием, каким отличались их ветхозаветные предшественники. И тоже, наверное, не раз мимо нас проходили священнослужители, к которым мы, возможно, не в столь драматичной ситуации обращали свои взоры. Это вечная тема и вечный укор всем нам, христианам, и в особенности нам, священнослужителям.

Наверняка, исполнившийся уныния и отчаяния человек, только что отвергнутый священником и левитом, увидел на дороге самарянина, увидел неожиданно.

Надо представлять себе, как иудеи относились к самарянам. Ведь самаряне это был народ, который некогда был единым с иудейским народом. Это были те же самые иудеи, которые за несколько веков до описываемых в Евангелии событий, стали вступать в брак с язычниками, и стали исповедовать ветхий закон совсем не так, как это полагалось делать в соответствии с законом Моисея. Иудеи относились к самарянам даже ХУЖЕ, чем к язычникам. Самарянин воспринимался иудеем, как ВРАГ.

И надо думать, что самаряне к иудеям относились не лучшим образом. И вот когда несчастный иудей, видя перед собой заведомого врага, которого его научили ненавидеть, презирать с самого детства, происходит великое чудо. Этот враг, этот чужой ему человек, не только не проходит мимо него, но спасает его, наверное, от неминуемой гибели. Проявляет к нему доброту, милосердие, сострадание, проявляет то, что всегда оказывалось редким в этом отпадшем от Бога мире. И после того, как милосердный самарянин привозит раненого иудея в гостиницу и оставляет его там, обеспечивая всем необходимым, он проявляет еще и дальнейшую заботу, обещая хозяину гостиницы оплатить все те расходы, которые тот будет иметь, ухаживая за немощным человеком.

Рассказав эту, простую на первый взгляд, историю, Спаситель задает законнику очень серьезный вопрос: кто же в таком случае есть ближний его? а ведь законник был подобно всем ветхозаветным иудеям воспитан в убеждении, что ближним иудею может быть только иудей, исповедующий закон. Не язычник и не самарянин, потому что они-то закона не знают, они закон не исповедуют.

И здесь законник вынужден произнести слова, за которые его же собратья, законники и фарисеи, могли бы осудить. Он говорит о том, что ближний это самарянин. И в этих словах по существу может быть происходит первое исповедание этим самым законником, фарисеем, веры во Христа Иисуса. Ибо он пришел искушать Спасителя, а Спаситель открыл ему великую истину, что любовь Божия распространяется на всех людей, что ближние для него это все люди, независимо от того, какой религиозный закон они исповедуют.

Однако эти слова обращены и ко всем нам. Мы ведь очень хорошо все это, вроде бы знаем, но очень плохо все это исполняем. Особенно мы, христиане, которые лучше других знают о том, что без любви к ближнему НЕТ спасения, именно мы очень часто искушаем ближних своих, и очень часто пытаемся разделить ближних своих на тех, кто наш, христианин, и на тех, кто НЕ наш, НЕ христианин.

И мы не думаем, что мы забываем при этом Новый Завет и возвращаемся в Ветхий Завет. Как будто не было Господа Иисуса Христа, но был и остается лишь ветхозаветный Закон, который делит людей на своих и чужих. И так поступаем мы не потому, что глубока и истова наша вера, и мы так хотим любить православных христиан. Мы так поступаем просто потому, что мы вообще мало кого способны любить, мало кого хотим любить. Потому что это очень трудно любить НЕ только христиан, но и НЕ-христиан. И, как правило, НЕ любя почти никого, мы убеждаем себя в том, что мы любим-то тех, кто достоин любви; ближние наши это те, кто с нами. Кто с нами молится, постится, но отнюдь НЕ те, кто НЕ разделяет с нами труда христианской жизни.

А между тем, большинство из нас принадлежит к тем семьям, которые прошли за предыдущие десятилетия очень сложный путь. Случилось так, что богоборческая власть в нашей стране РАЗДЕЛИЛА семьи на христиан и НЕ-христиан, на православных и безбожников. И много было вражды в этих семьях. Но часто НЕ потому, что христиане ревновали о своей вере, а потому что они с легкостью шли по пути безбожников и учились НЕНАВИДЕТЬ.

Много существует дьявольских уловок в лукавом сердце человека, чтобы НЕ быть милосердным самарянином, а быть жестокосердым фарисеем. И очень часто мы изыскиваем самые различные основания для того, чтобы избавить себя от труда милосердия и сострадания. И всякий раз, когда мы пытаемся себя убедить в том, что мы бедны, мы заняты, мы устали, поэтому мы НЕ можем помочь своему ближнему, когда мы НЕ отзываемся на его скорбь, мы должны вспоминать притчу о милосердном самарянине.

Да, к счастью, не каждый день и не всем нам приходится сталкиваться с ситуацией, о которой повествует нам сегодняшнее Евангелие. К счастью, очень редко приходится сталкиваться нам с тем, что перед нами лежит умирающий человек и некому, кроме нас ему помочь. Но ведь в гораздо более простых ситуациях, когда от нас НЕ требуется такое внимание, такая сердечная забота, какая потребовалась от самарянина по отношению к раненому иудею, очень часто в более простых ситуациях мы НЕ делаем практически ничего. Когда от нас требуется даже не какая-то внешняя материальная жертва, а душевное участие, сочувствие человеку, мы проходим МИМО. Потому что мы устали, потому что нам трудно, потому что мы пребываем в житейской суете. И таким образом, мы ПРЕДАЁМ Христа.

Ибо гораздо извинительней было ветхозаветному священнику и левиту пройти мимо их умиравшего пасомого, нежели нам, христианам, которым Христос открыл во всей полноте истину, пытаться НЕ заметить скорби, несчастья нашего ближнего, каким бы он ни был, что бы с ним ни случилось.

Будем помнить об этом, дорогие братья и сестры. И пусть притча о милосердном самарянине сделает нас, христиан, достойными того призвания, которое обратил к нам Спаситель. Пусть в каждом из нас, не обязательно в такой тяжелый момент, о котором повествовалось в сегодняшнем Евангелии, но пусть в каждом из нас каждый день хотя бы иногда проступает тот самый милосердный самарянин, которого Бог поставил перед всеми христианами примером сострадания и милосердия. Аминь.

Как любить ближнего (о милосердном самарянине). Неделя 26-я по Пятидесятнице

И вот, один законник встал и, искушая Его, сказал: Учитель! что" мне делать, чтобы наследовать жизнь вечную?

Он же сказал ему: в законе что" написано? ка"к читаешь?

Он сказал в ответ: возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим, и всею душею твоею, и всею крепостию твоею, и всем разумением твоим, и ближнего твоего, как самого себя.

Иисус сказал ему: правильно ты отвечал; так поступай, и будешь жить.

Но он, желая оправдать себя, сказал Иисусу: а кто мой ближний?

На это сказал Иисус: некоторый человек шёл из Иерусалима в Иерихон и попался разбойникам, которые сняли с него одежду, изранили его и ушли, оставив его едва живым.

По случаю один священник шёл тою дорогою и, увидев его, прошёл мимо.

Также и левит, быв на том месте, подошёл, посмотрел и прошёл мимо.

Самарянин же некто, проезжая, нашёл на него и, увидев его, сжалился и, подойдя, перевязал ему раны, возливая масло и вино; и, посадив его на своего осла, привёз его в гостиницу и позаботился о нём; а на другой день, отъезжая, вынул два динария, дал содержателю гостиницы и сказал ему: позаботься о нём; и если издержишь что более, я, когда возвращусь, отдам тебе.

Кто из этих троих, думаешь ты, был ближний попавшемуся разбойникам?

Он сказал: оказавший ему милость. Тогда Иисус сказал ему: иди, и ты поступай так же (Лк. 10, 26-37).

Блаженный Феофилакт Болгарский

О законнике, вопрошавшем Господа. О человеке, который попался разбойникам

(«Толкование на Святое Евангелие»)

Законник этот был человек хвастливый, очень высокомерный, как оказывается из нижеследующего, и сверх того коварный. Посему он приступает к Господу, искушая Его: вероятно, он думал, что уловит Господа в Его ответах. Но Господь указывает ему на тот самый закон, коим он очень надмевался - смотри, с какою точностию закон заповедует любить Господа. Человек есть совершеннейшее из всех творений. Хотя он имеет и нечто общее со всеми ими, но имеет и нечто преимущественное . Например, человек имеет общее с камнем, ибо он имеет волосы, ногти, кои бесчувственны, как камень. Имеет общее с растением, потому что он растет и питается, и рождает подобное себе, как и растение. Имеет общее с животными бессловесными, потому что имеет чувства, гневается и похотствует. Но, что возвышает человека над всеми прочими животными, он имеет общее и с Богом, именно разумную душу . Посему закон, желая показать, что человек всецело во всем должен предать себя Богу и все душевные силы пленить в любовь Божию, словами «всем сердцем» указал на силу более грубую и свойственную растениям, словами «всею душею» - на силу более тонкую и приличную существам, одаренным чувствами, словами «всем разумением» обозначил отличительную силу человека - разумную душу. Слова «всею крепостию» мы должны применить ко всему этому. Ибо мы должны подчинить любви Христовой и растительную силу души; но как? - сильно, а не слабо; и чувственную, и её сильно; наконец, и разумную, и ее также всею крепостию, так что мы всецело должны предать себя Богу и подчинить любви Божией нашу силу питательную, чувствующую и разумную . - «И ближнего твоего, как самого себя» . Закон, по причине младенчества слушателей не могший еще преподать совершеннейшего учения, заповедует любить ближнего, как самого себя. Но Христос научил любить ближнего больше, чем и самого себя . Ибо Он говорит: никто не может оказать больше сей любви, как если кто душу свою положит за друзей своих (Иоан. 15, 13). - Итак, законнику говорит: правильно ты отвечал. Поелику ты, говорит, подлежишь еще закону, то ты правильно отвечаешь; ибо по закону ты верно рассуждаешь.

Законник, получив похвалу от Спасителя, выказал высокомерие. Он сказал: а кто ближний мой? Он думал, что он праведен и не имеет подобного себе и близкого по добродетели; ибо полагал, что праведнику ближний есть только праведный же. Итак, желая оправдать себя и возвыситься пред всеми людьми, он с гордостию говорит: а кто ближний мой? Но Спаситель, поелику Он творец и во всех видит одно создание, определяет ближнего не делами, не достоинствами, но природою . Не думай, говорит, что поелику ты праведен, то и нет тебе никого подобного. Ибо все имеющие одну и ту же природу суть ближние твои. Итак, и ты сам будь ближним их не по месту, но по расположению к ним и заботливости об них . Для того и привожу Я тебе в пример самарянина, чтобы тебе показать, что хотя он различался по жизни, однако ж стал ближним для нуждавшегося в милости. Так и ты проявляй себя ближним чрез сострадание и поспешай на помощь по собственному признанию. Итак, сею притчею мы научаемся быть готовыми к милосердию и стараться быть ближними для тех, кои нуждаются в нашей помощи . Познаём и благость Божию в отношении к человеку. Природа человеческая шла из Иерусалима, то есть из безмятежной и мирной жизни, ибо Иерусалим означает: видение мира. Куда же шла? В Иерихон, пустой, низкий и удушливый от жара, то есть в жизнь, полную страстей. Смотри: не сказал Он «сошел» , но «шел» . Ибо природа человеческая всегда склонялась к земному, не однажды, но постоянно увлекаясь страстною жизнию. «И попался разбойникам» , то есть попался бесам. Кто не сойдёт с высоты ума, тот не попадётся бесам . Они, разоблачивши человека и снявши с него одежды добродетели, потом нанесли ему греховные раны. Ибо они сначала обнажают нас от всякого доброго помысла и покрова Божия, а потом и наносят раны грехами. Природу человеческую они оставили «едва живым» или потому, что душа бессмертна, а тело смертно, и таким образом подчинена смерти половина человека, - или потому, что природа человеческая не совсем была отвержена, а надеялась получить спасение во Христе, и таким образом была не совершенно мертвою. Но как чрез преступление Адама смерть вошла в мир, так чрез оправдание во Христе смерть имела быть упраздненною (Рим. 5, 16-17). Под священником и левитом разумей, пожалуй, закон и пророков. Ибо они желали оправдать человека, но не могли. «Невозможно , - говорит апостол Павел, - чтобы кровь тельцов и козлов уничтожала грехи» (Евр. 10, 4). Они сжалились над человеком и размышляли, как бы исцелить его, но, побеждённые силою ран, опять удалились назад. Ибо это значит (пройти мимо). Закон пришел и остановился над лежащим, но потом, не имея силы уврачевать, отступил. Это и означает ( «прошел мимо» ). - Смотри: слово «по случаю» имеет некоторый смысл. Ибо закон, действительно, дан не по особой какой-либо причине, но по причине слабости человеческой (Гал. 3, 19), не могшей сначала принять Христова таинства. Посему и говорится, что священник, то есть закон, пришел уврачевать человека не нарочито, но «по случаю» , что мы обыкновенно называем случайностью. Но Господь и Бог наш, ставший за нас клятвою (Гал. 3, 13) и названный самарянином (Иоан. 8, 48), пришел к нам, совершая путь, то есть предлогом к пути и цели поставив то самое, чтобы исцелить нас, а не проходом только, и посетил нас не случайно (между прочим), но жил с нами и беседовал не призрачно. - Тотчас перевязал раны, не попустивши болезни усилиться, но связавши ее. - Возлил масло и вино: масло есть слово учения, предуготовляющее к добродетели обещанием благ, а вино - слово учения, приводящее к добродетели страхом . Итак, когда слышишь слово Господа: «Приидите ко Мне, и Я успокою вас» (Матф. 11, 28): это - масло; ибо показывает милость и успокоение. Таковы же слова: «Приидите, наследуйте царство, уготованное вам» (Матф. 25, 34). Но когда Господь говорит: идите во тьму (Матф. 25. 41), это - вино, учение строгое. Можешь разуметь и иначе. Масло означает жизнь по человечеству, а вино - по божеству. Ибо Господь иное совершал как человек, а иное как Бог. Например, есть, пить, проводить жизнь не без приятностей и не обнаруживать суровости во всем, как Иоанн, это - масло; а чудный пост, хождение по морю и прочие проявления божеской силы, это - вино. Вину можно уподобить божество в том отношении, что божества в самом себе (без соединения) никто не мог бы стерпеть, если б не было и масла сего, то есть жизни по человечеству. Поелику же Господь спас нас чрез то и другое, то есть божество и человечество, то посему и говорится, что Он возлил масло и вино. И ежедневно те, кои бывают крещаемы, исцеляются от ран душевных, будучи помазуемы миром, тотчас же приобщаясь к церкви и причащаясь божественной крови. Господь посадил нашу израненную природу на Своего подъяремника, то есть на Свое тело. Ибо, сделал нас Своими членами и причастниками Своего тела: нас, долу находящихся, возвел на такое достоинство, что мы одно с Ним тело! - Гостиница есть церковь, всех принимающая . Закон не всех принимал. Ибо сказано: «Аммонитянин и моавитянин не может войти в общество Господне» (Второзак. 23, 3). А ныне во всяком языце бояйся Бога приятен Ему есть (Деян. 10, 35), если желает уверовать и сделаться членом церкви. Ибо она всех принимает, и грешников, и мытарей. Примечай точность, с какою сказано, что привез его в гостиницу и возымел о нем попечение. Прежде чем привез в нее, он только перевязал раны. Что это значит? То, что когда составилась церковь и открылась гостиница, то есть, когда вера возросла почти у всех народов, тогда открылись и дары Святого Духа, и благодать Божия распространилась. Это узнаешь из Деяний Апостольских. Образ гостиника носит в себе всякий апостол и учитель, и пастырь . Им Господь дал два динария, то есть два завета, ветхий и новый . Ибо тот и другой завет, как изречения одного и того же Бога, имеют на себе изображение одного Царя. Сии-то динарии Господь, восходя на небеса, оставил апостолам и последующих времен епископам и учителям. - Сказал: если что из своего издержишь, Я отдам тебе. Апостолы, действительно, издерживали и свое, много трудившись и повсюду рассеивая учение. Да и учители последующих времен, изъясняя ветхий и новый завет, много издержали своего. За это они получат награду, когда Господь возвратится, то есть во второе Его пришествие. Тогда каждый из них скажет Ему: Господи! Ты дал мне два динария, вот я приобрел другие два. И Он так скажет таковому: хорошо, добрый раб!

Святитель Филарет Московский

Беседа в день тезоименитства Благочестивейшаго Государя Императора Николая Павловича

(«Слова и речи, том 5»)

Иди, и ты твори такожде (Лук. X. 37)

Собранным в одной из обителей обширной области Царскаго милосердия, о чем ближе нам и помышлять и говорить как не о милосердии? Здесь можно порадоваться о действиях милосердия, можно и поучиться изобретательному искусству милосердия. Но мы должны преимущественно учиться у одного Учителя. Един бо есть ваш учитель Христос, по Его собственному слову (Матф. XXIII. 8).

Христос Спаситель, изъясняя заповедь о любви к ближнему и разрешая вопрос: кто есть ближний , в притче о впадшем в разбойники указал образ милосердия, и сказал вопрошавшему, и даже доныне говорит в Евангелии каждому из нас: иди, и ты твори такожде .

Посмотрим на сей образ милосердия.

Некто шел от Иерусалима к Иерихону. На него напали разбойники, обнажили его, изранили, оставили едва живаго. Проходившие тою дорогою, священник и левит, видели его и прошли мимо. Но проходивший самарянин, увидев его, сжалился, перевязал его раны, возливая на них елей и вино, посадил его на животное, на котором ехал сам, привез его в гостинницу, продолжал и здесь пещись о нем, а отходя поручил продолжать сие попечение гостиннику, которому и дал на сие два сребреника, обещаясь заплатить и то, что сверх сего издержано будет. Христос Спаситель, заставив совопросника признать в лице и действии самарянина разрешение вопроса, кто есть ближний, и исполнение заповеди о любви к ближнему, сказал наконец: так поступай и ты. Иди, и ты твори такожде .

Непонятным показаться может, почему в образец милосердия избран не какой-нибудь воистину израильтянин, в немже льсти несть (Иоан. I. 47), но самарянин, по-видимому, неблагородное порождение от смешения иудейства и язычества? Почему, напротив, образ немилосердия представлен в священнике и левите? Неужели сей род людей более других склонен к жестокосердию? Для чего упоминается о дороге от Иерусалима к Иерихону, когда нужно было только показать дело милосердия, которое равно прекрасно, на какой бы дороге ни совершилось? – Чтобы не оставить в умах ваших недоумения о сих вопросах, побуждаюсь упомянуть о таинственном знаменовании разсматриваемой притчи, к которому, может быть, сими самыми вопросами приведены были некоторые из святых Отцев.

Иерусалим, город мира, есть образ благодатнаго царствия Божия. Иерихон, город роз, есть образ мира с его прелестями . Человек, который схождаше от Иерусалима во Иерихон, был праотец Адам , когда он неосторожно нисходил своими помыслами от духовных красот царствия Божия к прелестям чувственнаго мира. Разбойники суть духи злобы и лукавства , которые обнажили человека от одежды чистоты и света, и его дотоле здравое и несмертное существо покрыли язвами греха и тления. Священник и левит, которые видели раненаго и полумертваго, но не помогли ему, означают то, что ветхий закон и жертвы бедственное состояние человека грешника представляли только видимым и ожидающим помощи, но не изцеляли его. Милосердователь , по выражению церковных песней, не от Самарии, но от Марии возсиявший, есть Христос . Он возливает на душевныя раны человека грешника елей милости, утешения, прощения и вино благодатной силы животворной, радостотворной, укрепляющей, и как обязанием, совершенно покрывает оныя Своею добродетелию, Своею крестною заслугою. Гостинница , в которой продолжается и совершается изцеление от ран греховных, есть Церковь. Гостинник есть образ служителей Христовых . Два сребреника, для продолжения врачевания и питания врачуемаго, суть два Завета Божественных Писаний , которыя благоразумно употребляющим неоскудное приращение сокровища премудрости и благодати готов подавать Милосердователь Христос.

Коснувшись сего таинственнаго толкования притчи, может быть, неизлишняго для желающих испытывать глубины словес Христовых, возвращаюсь к разсматриванию ближайшаго и более открытаго, нравственнаго значения оной.

Надобно принять в разсуждение, что вопросившему: кто есть ближний, дает ответ Сердцеведец, Который не только слышит его слова, но и видит его мысли, настоящия и готовыя родиться. Да и по самому вопросу можно примечать, что совопросник хотел им запутать понятие о люблении ближняго, как самого себя. Неужели, – думал он, вероятно, – неужели должно любить, как самого себя, и таких людей, как самаряне и язычники, наравне с избранными членами избраннаго народа Божия? Дабы разрушить сию мечту народной гордости и презрения к людям, поставляемую на место любви к ближнему, и преподать учение о истинной, всеобщей любви к ближнему, Христос Спаситель благоволил показать, что и между избранными, по-видимому, членами избраннаго народа могут быть люди, которыми совсем нельзя гордиться, и в племени неизбранном могут найтись люди, которых нельзя не уважить . Для сего указал Он образ немилосердия в иудейском священнике, а образ милосердия в самарянине.

Теперь посмотрим, как должно нам поступать, чтоб исполнить повеление Господне: иди, и ты твори такожде .

Как поступил самарянин, когда нашел на дороге ограбленнаго, израненнаго, полумертваго? – Видев его милосердова . Не сказал он в сердце своем: «это иерусалимлянин, один из тех, которые не прикасаются самаряном (Иоан. IV. 9); что жалеть о тех, которые нас презирают?» – Нет, в страждущем он не хотел видеть человека чуждаго, или неприязненнаго, но видел только человека, и почувствовал жалость; страдания ближняго отозвались в его сердце.

Иди, и ты твори такожде . Не проходи мимо бедствующаго и страждущаго без внимания; не смотри на него холодным оком; не скажи: он не из тех, которые возбуждают сочувствие. Он человек; и он страждет: чего более для возбуждения твоего сочувствия ? Не случается ли, что когда пред глазами нашими нож врача действует над телом больнаго, для нас посторонняго, сердце наше невольно стесняется? Видишь ли, что ты невольно, природно, как бы телесно сострадателен: как же тебе не быть сострадательну душевно, свободно, разсудительно?

Чтo еще сделал со впадшим в разбойники сострадательный самарянин? Приступль, обяза струпы его, возливая масло и вино . Не остановился на одной мысли о его жалком положении, на одном чувствовании сострадания к нему; но немедленно приступил к делу, чтобы оказать помощь, какая страждущему потребна, какая со стороны состраждущаго возможна.

Иди, и ты твори такожде . Не довольствуйся мыслию, чувствованием, словом, где нужно и возможно дело. Хорошо, если у тебя не каменное сердце: но не хорошо, если у тебя сухая и скорченная рука, непростирающаяся и неотверзающаяся для нищаго . Аще брат или сестра, говорит Апостол, наги будут, и лишени будут дневныя пищи; речет же им кто: идите с миром, грейтеся и насыщайтеся, не даст же им требования телеснаго: кая польза (Иак. II. 15. 16)? Чадца моя, взывает другой Апостол, не любим словом, ниже языком, но делом и истиною (1 Иоан. III. 18).

Что еще сострадательный самарянин? – Всадив его на свой скот, приведе его в гостинницу, и прилежа ему . Здесь достойно примечания то обстоятельство, что самарянин имел одно только животное, на котором ехал сам, и не имел другаго, которое мог бы предоставить немощному. Итак, он решился лишить себя того, в чем нуждался ближний. Всадив на свой скот, он вел немощнаго в гостинницу; а сам шел пешком, не смотря на то, что был утомлен, оказывая помощь страждущему.

Иди, и ты твори такожде : Угодную Богу добродетель творишь ты, когда служишь ближнему тем, в чем у тебя избыток, в чем ты не нуждаешься, если притом делаешь сие с любовию к Богу, заповедавшему благотворение, с любовию к ближнему, терпящему нужду. Но если ты лишаешь себя приятности, удобства, покоя, чтобы утешить и успокоить ближняго; ущербляешь нужное для тебя, чтобы помочь нужде ближняго: то ты проходишь подвиг, который может привести к венцу; сеешь семя, которое способно принести обильную жатву благословений и воздаяний .

Наконец, сострадательный самарянин, изъем два сребреника, даде гостиннику , для продолжения попечений о пострадавшем от разбойников, обещая и более впредь, по мере потребности. Благодетельный путешественник мог подумать, что уже довольно сделал для несчастнаго, когда с трудом избавил его от безпомощнаго страдания и смерти, доставил в безопасное место, ходил за ним на ночлеге, и что за сим, при необходимости продолжать путешествие, надобно предоставить его человеколюбию других. Но иное говорила сердцу истинная любовь к ближнему: не будь равнодушен к завтрашнему дню того, кому сострадал вчера: не оставляй добраго дела неоконченным; не довольствуйся цветом, когда можешь достигнуть плода . И самарянин устрояет и обезпечивает призрение несчастнаго до тех пор, как он с возстановленными силами получит возможность устроять сам свое благосостояние.

Иди, и ты твори такожде . Если ближнему нужно, если тебе возможно только одновременное дело милосердия, или только участие в оном: сделав потребное и возможное, ты исполнил должное. Но если ближнему нужна, и с твоей стороны возможна продолжаемая помощь: не допусти, чтобы твоя любовь к ближнему была короче его несчастия .

Особенно те, которые по доброму изволению и обету принимают на себя упражнение в каком-либо роде дел милосердия, никогда не должны забывать, что обет никого не вяжет по неволе, но что связавший себя обетом добровольно не может расторгнуть его безвинно, и что, по слову Господню, никтоже возложь руку свою на рало, и зря вспять, управлен есть в Царствии Божии (Лук. IX. 62). Аминь.

Святитель Феофан Затворник

Как спастись

(«Мысли на каждый день года»)

Вопрошавшему о том, как спастись, Господь с Своей стороны дал вопрос: «в законе что написано? как читаешь?» . Этим Он показал, что за разрешением всех недоразумений надо обращаться к слову Божию. А чтоб и самих недоразумений не было, лучше всего всегда читать Божественное Писание со вниманием, рассуждением, сочувственно, с приложением к своей жизни и исполнением того, что касается мыслей - в мыслях, что касается чувств - в чувствах и расположениях, что касается дел - в делах. Внимающий слову Божию собирает светлые понятия о всём, что в нём, и что около и что выше его : выясняет свои обязательные отношения во всех случаях жизни, и святые правила, как драгоценные бисеры, нанизывает на нить совести, которая потом точно и определенно указывает, как когда поступить в угодность Господу, укрощает страсти, на которые чтение слова Божия действует всегда успокоительно. Какая бы ни волновала тебя страсть, начни читать слово Божие и страсть будет становиться все тише и тише, а наконец и совсем угомонится . Богатящийся ведением слова Божия имеет над собою столп облачный, руководивший израильтян в пустыне.

Митрополит Антоний (Храповицкий)

Неделя 25: Притча о милосердом Самарянине

(«Мысли, высказанные в проповедях»)

«Что мне делать, чтобы наследовать жизнь вечную?» - спрашивает законник и на вопрос, что сказано в Законе?, сам отвечает, приводя слова о любви к Богу и ближнему и далее, «хотя оправдаться» , спрашивает, кто же ближний? Обычно под ближними иудеи понимали единоверцев, а иноверцев почитали врагами. Но законник ставить вопрос глубже: он имеет в виду не национальное, а личное отношение к людям. В притче о Самарянине Спаситель говорит, что ближний, впавшему в разбойники - сотворивший ему милость . Говорят, что иудеи оказывали милость только единоверцам. Это неверно: добрые люди всех вер помогают всем и только фанатики не следуют этому. Ближний - это оказывающей милосердие, несмотря на национальное, религиозное и нравственное различие . Милость находить доступ к сердцам людей и теперешнего жестокого общества. Это можно сказать единственная «современная» добродетель, тогда как добродетель смирения и прочие совершенно чужды современности. Милость или гуманность иногда проявляются только по отношению к соплеменнику, так например иудеи, большие обманщики по отношению к другим народам, являются иногда большими гуманистами по отношению к своим единокровным. Конечно, это не есть та гуманность, о которой мы говорили и которая не может не радовать нас, как единственный светлый луч в жизни современного общества. Она нас радует так потому, что человек, какой он ни был национальности, относящийся к ближнему, как самарянин - близок к пониманию христианства .

Митрополит Антоний Сурожский

Неделя 25-я по Пятидесятнице. Притча о милосердном самарянине

(«Воскресные проповеди»)

Во имя Отца и Сына и Святого Духа.

Я хочу обратить ваше внимание на две или три черты сегодняшней притчи. Нам сказано, что некий человек шел из Иерусалима в Иерихон. В Ветхом Завете Иерусалим был местом, где пребывает Бог: это было место поклонения Богу, место молитвы. Человек этот был на пути в низину, с горы видения он спускался туда, где протекает человеческая жизнь.

На этом пути на него напали, сняли его одежду, ранили и бросили при дороге. Три человека, один за другим, шли этой дорогой. Все трое побывали там, где живет Бог, все трое были в месте служения Богу, поклонения Ему, в месте молитвы. II двое из них прошли мимо раненого. Текст так ярко описывает, что священник просто прошел мимо: нам даже не сказано, что он хоть взглянул на него. Он был человек обеспеченный, ему дела не было (так, во всяком случае, он думал) до человеческой нужды: он ничему не научился из молитвы Богу, Который – сама Любовь. Затем прошел следующий, левит, человек сведущий в Писании, но не знающий Бога. Он подошел, постоял над умирающим раненым – и пошел дальше. Его ум – казалось ему – поглощен более высокими вещами, чем человеческая жизнь, человеческое страдание.

И наконец, прошел человек, который в глазах иудеев был презренен в самом своем бытии: не за свои личные, нравственные или иные недостатки, а просто потому что он был самарянин – отверженный; в Индии его назвали бы парией. Этот человек остановился над раненым, потому что он-то знал, что такое – быть отверженным, что такое – быть одиноким, что значит, когда мимо тебя проходят с презрением, а порой и с ненавистью. Он склонился над раненым, сделал, что мог, для облегчения его страданий, отвез его в покойное место: и всё это он сделал ценой собственной. Он не только оплатил гостиннику уход за раненым: он отдал своё время, свою заботу, своё сердце. Он заплатил всеми возможными способами, какими мы можем заплатить, оказав внимание окружающим нас людям .

Мы провели целое утро в присутствии Самого Бога, в месте, где Он обитает: мы слышали, как Его голос говорил нам о любви: мы провозглашали, что мы верим в этого Бога, Который – сама Любовь, в Бога, Который отдал Своего Единородного Сына ради того, чтобы каждый из нас – не все мы коллективно, но каждый из нас лично – мог получить спасение. Мы сейчас выйдем из этого храма: в течение предстоящей недели или до следующего посещения храма мы встретим много людей. Окажемся ли мы подобными священнику? или левиту? Пойдем ли мы, размышляя о том, что мы здесь узнали, храня в сердце изумление и радость, но проходя мимо каждого встречного, потому что мелкие заботы могут нарушить наш покой, отвести наш ум и сердце от чуда встречи с Богом, от Его присутствия? Если так мы поступим, то мы мало что поняли (если вообще что-то поняли) о Евангелии, о Христе, о Боге. А если мы, подобно юноше, подобно книжнику, спросим: «Но кто мой ближний? Кто тот, ради которого я должен быть готов расстаться с глубочайшими переживаниями моего сердца, с самыми возвышенными размышлениями, с наилучшими моими чувствами?» – ответ Христа прост и прям: Всякий! Всякий человек, кто нуждается в тебе, на любом уровне: на простейшем уровне пищи или крова, чуткого внимания, заботливости, дружелюбия .

А если однажды (этот день может и никогда не наступить, но может прийти в любой момент) от нас потребуется больше, мы должны быть готовы любить нашего ближнего, как нас тому учит Христос: с готовностью жизнь нашу положить за него. «Положить жизнь» не означает умереть; речь идет о том, чтобы изо дня в день отдавать нашу заботу всем тем, кто в ней нуждается; тем, кто в печали и нуждается в утешении: тем, кто в растерянности и нуждается в укреплении и поддержке; тем кто, голоден и нуждается в пище; тем, кто обездолен и, может быть, нуждается в одежде: и тем, кто в душевном смятении и, может, нуждается в слове, которое изольется из той самой веры, которую мы черпаем здесь и которая составляет самую нашу жизнь .

Выйдем же отсюда, вспоминая эту притчу не как одну из самых прекрасных сказанных Христом вещей, но как прямой путь, на который Он призывает нас встать. Она учит нас относиться друг ко другу, оглядеться вокруг внимательным взором, помня, что порой малейшая ласка, одно теплое слово, одно внимательное движение может перевернуть жизнь человека, который в одиночестве стоит перед лицом собственной жизни. Пусть поможет нам Бог быть подобными милосердному самарянину на всех уровнях и по отношению ко всем людям . Аминь!

Протоиерей Александр Шаргунов

Неделя 25-я по Пятидесятнице

(«Евангелие дня»)

Законник - человек, искушенный в Писании, богослов - приступает ко Христу и спрашивает Его: «Учитель, что мне делать, чтобы иметь жизнь вечную? Какие заповеди должен я соблюсти?» И Господь спрашивает его в свою очередь: «Что говорит об этом Писание?» Мы должны обращаться к Писанию, когда мы ищем ответы на самые главные вопросы жизни. Когда у нас скорби и недоумения, мы должны спрашивать, что говорит об этом Писание, чтобы разрешить все, что неясно нам .

Этот человек, законник говорит: «Возлюбиши Господа Бога твоего всем сердцем твоим, всей мыслью твоей, всей крепостью твоей, и ближнего твоего, как самого себя» . Слова Священного Писания знает законник. Но Господь спрашивает не только о том, знает ли он их. Он спрашивает: «Како чтеши - Как читаешь их?» - то есть «как их понимаешь». Эти слова знали все законники, точно так же как мы все знаем эти слова. Как читали они эти слова и как мы их читаем? Все их читали, все знали их наизусть, и никто не понимал духа и смысла этих слов. Дальше выясняется, что этот законник, желая оправдать себя, говорит: «А кто есть ближний мой?»

Он знает слова Божии, знает заповедь о любви, но не знает, кто является его ближним. Тем самым он обнаруживает, что эта заповедь о любви ему на деле неизвестна, он не знает, к кому должна быть обращена его любовь. Эта любовь не проявилась в его жизни.

Точно так же богатый юноша в другой притче спрашивает: «Что мне делать, чтобы достигнуть жизни вечной?» (Мф. 19, 16-22). Господь говорит ему: «Знаешь заповеди: не убивай, не прелюбодействуй, не воруй, почитай отца твоего и мать» . И тот говорит: «Всё это я соблюл от юности моей». - «Тогда оставь всё , - говорит Христос, - и следуй за Мной» . И обнаруживается, что этот богатый юноша тех заповедей на самом деле не соблюдал, потому что все они говорят о той же самой тайне любви к Богу и к человеку.

Только Духом Святым, только даром Христовым, который открывается сердцу покаянному, смиренному, чистому, сокрушенному, ищущему Бога, алчущему и жаждущему правды, открывается смысл слов Христовых, этой вечной заповеди Господней. И открывается содержание этой притчи, которая предельно проста, ясна каждому человеку без исключения. Нет, наверное, ни одного человека на свете, который не мог бы понимать этой притчи. Однако духовные глубины ее не могут быть постигнуты простым умом.

Святые отцы, которые жизнью своей исполнили Евангелие и потому познали глубину его, объясняют нам, что этот человек, избитый разбойниками и ограбленный ими, есть Адам и весь человеческий род, все люди без исключения. И путь из Иерусалима в Иерихон есть путь, которым идет все человечество, обманутое сатаной. Из небесных обителей, из тех селений, где Бог и Ангелы, из Иерусалима - в Иерихон, в долину слез и смерти - путь нас всех. Разбойники - это злые бесы, которые ограбили, грабят, раздевают, лишая одежды благодати Господней всех людей, ранят смертельно души грехом, различными пороками. Каждый человек в отчаянии лежит израненный у дороги жизни. И он не может, на самом деле, духовно двинуться ни вперед, ни назад. Таково его состояние.

А левит и священник - это пророк Моисей, который дает закон - жизнь по правде, по совести - и все другие великие пророки, которые ищут спасения этой правдой. Но ни закон, ни пророки не могут дать исцеление человеку, они могут только пройти рядом и мимо. Подойти совсем близко к раненому человеку, посмотреть на него и идти дальше. Только самарянин, который есть Христос, может на самом деле спасти его. Между прочим, самарянин - это язычник, грешник. Потому что Христос отождествляет Себя со всеми грешными, со всеми погибающими людьми.

Как Он сжалился над этим человеком, так исполняется Он жалости к каждому человеку. Господь совершает до конца этот путь сострадания и милосердия. Самарянин не просто перевязывает раны раненому, избитому до полусмерти человеку и оставляет его на дороге - какая польза была бы от этого! Он не просто его сажает на своего осла и привозит в гостиницу. Тоже мало было бы пользы от этого, потому что хозяин гостиницы мог бы сказать, что он не будет содержать в своей гостинице неизвестно кого, у него нет для этого средств. Он мог просто не принять или потом выбросить этого раненого из своей гостиницы. Потому самарянин оплачивает все за него.

Очевидно, это самое большее, что может совершить, и совершил бы всякий другой человек, но самарянин не удовлетворяется этим, он говорит, что он обязательно возвратится, чтобы посмотреть, что происходит с этим раненым человеком. И что он заплатит все, что истратит хозяин гостиницы, сверх того, что он дал ему.

Такое милосердие проявляет не брат по отношению к брату, а самарянин по отношению к еврею, то есть враг по отношению к врагу. Вы видали когда-нибудь подобное? Как это понять? Господь являет нам полноту милосердия - то, что превосходит всякое человеческое понимание. То, что на самом деле является Божественным небесным милосердием, которое принёс Христос на землю и которое обращено к каждому человеку без исключения. И такому милосердию должны научиться все люди .

Что означает, говорят святые отцы, возливание на раны самарянином вина и елея? Почему Апокалипсис говорит: «Вина и елея не повреждай» (Откр. 6, 6)? Когда наступит время погибели и разрушения всего - «вина и елея не повреждай» . Это милосердие Божие, любовь Христова, дар благодати Духа Святого и Евхаристии, которые, что бы ни происходило в мире, не могут быть повреждены, они всегда будут в Церкви .

И эти два сребреника, которые дает хозяину гостиницы самарянин, по толкованию святых отцов, есть Ветхий и Новый Завет, слово Божие, которым нужно питать правдой и милосердием душу человеческую и исцелять ее. А некоторые говорят, что это есть Божественная и человеческая природа Бога, ставшего человеком, и здесь тайна Его воплощения, которая касается каждого человека. И это пречистые Его Тело и Кровь, которыми и питается, обретая пищу бессмертия, всякая душа человеческая, спасенная Господом.

И гостиница есть Церковь Божия, Церковь Христова, Церковь Соборная и Апостольская, где Господь и где апостолы и все, кто исполняет их служение на протяжении всех веков, все отцы и учители Церкви, все священнослужители, о которых притча не говорит ничего. Мы слышим только об этом добром самарянине, потому что он все один делает, никто не помогает ему. Но когда происходит отшествие этого самарянина отсюда - когда Господь покидает нашу землю, Он вручает все Свои сокровища Своей Церкви и поручает ей всех раненых на земле людей. Церковь Христова получила два сокровища от Господа. И Господь говорит, что когда Он возвратится, когда Он придет во Втором Своем и славном Пришествии, то Он воздаст, заплатит все, если мы истратим больше, чем Он нам дал, если только мы способны истратить больше.

И Господь испытывает Свою Церковь, спрашивает всех нас, исполняем ли мы служение, к которому Он призвал нас. Это относится не только к священнослужителям, но ко всем, принявшим дар родства со Христом, ко всем христианам . Перевязываем ли мы раны людей, которые страдают в этом мире? Помним ли мы о том, что Господь говорит о ранах души, которые больше, чем любые страдания телесные: «Не бойтесь убивающих тело, а души немогущих повредить, бойтесь того, кто по убиении душу может ввергнуть в геенну» .

Видим ли мы сегодня на каждом шагу страдания людей, которых Господь посылает нам, с тем, чтобы напомнить, ради чего Он сподобил нас вступить с Ним в родство? Видим ли растление, которое сегодня уничтожает духовно, и нравственно, и физически наш народ - в особенности детей, о которых Христос говорит, чтобы мы не препятствовали им приходить к Нему? Церковь ответственна за то, что она получила от Господа. Святые отцы постоянно размышляют о тайне того, что время начаться суду с дома Божия.

Господь предупреждает о том, что надо прийти в мир соблазнам, но горе тому, через кого соблазн приходит. Святитель Николай Велимирович говорит в связи с этим, что нет большего соблазна, чем равнодушие Церкви к страданиям и гибели других людей. Нет большего соблазна для всего мира . Это даже больший соблазн, чем тот грех, то сатанинское растление, которое окружает нас.

Мы призываемся сегодня понять, почему Христос говорит этому законнику-богослову, то есть всем нам, знающим то же, что и он знает, и вдруг понявшим, что на самом деле, этого совсем недостаточно (ни священник, ни левит не оказались ближними по отношению к раненому человеку, а близким к нему оказался этот самарянин): «Иди и ты поступай так же» . То есть, заповедь о любви к Богу и к человеку, самая главная заповедь, может стать для нас идолом, золотым тельцом - да простит нас Господь! - когда мы поклоняемся ей, и в то же время пальцем ни пошевелим, чтобы исполнить её на деле .

«Иди и поступай так же» - говорит Господь человеку, который приступил к Нему, искушая Его. А что значит «искушая» ? Чтобы погубить Его, как все книжники и фарисеи, которые хотят уловить Его в слове, чтобы предать Его смерти - так они приступают к Нему. Одно отвлеченное знание - в суд и осуждение нам, тем, кто сподобляется вступить в родство с Богом и со всеми людьми через тот единственный дар милосердия, который делает нас близкими и к Богу и к другим людям. Господь наш Иисус Христос Кровью Своей и Духом Своим Святым открыл нам этот дар, чтобы мы узнали через Него, через эту благодать, через Его любовь, через Его милосердие, как милостив к нам Господь. И как дорог, как близок к нам каждый человек без исключения.

З дравствуйте, дорогие посетители православного сайта “Семья и Вера”!

Поздравляем Вас с праздником Воскресного дня!

В 26-ю Неделю по Пятидесятнице читается Евангельская притча о милосердной самаряныне, которого Господь поставил в пример вопрошающим его иудеям, выразительно ответив на вопрос: «Кто мой ближний?».

С вятитель Лука (Войно-Ясенеский) сказал проповедь, в которой разъяснил бесконечную глубину и важность сей Евангельской истории.

Архиепископ Лука (Войно-Ясенецкий)

П ритча Христова о милосердном самарянине, которую слышали вы ныне, бесконечно глубока и важна для нас, и потому хочу я, чтобы вы хорошо запомнили ее.

Вы слышали ее в славянском чтении, теперь послушайте в русском переводе. Читается Евангелие от Луки глава 10, 25-37.

Почему считаю я эту притчу Христову одной из самых важных и глубоких Его притчей? Потому что в этой притче Господь дал нам подлинное откровение, откровение о том, кого должны мы считать ближними своими.

В древнем мире понятие о ближнем было крайне узким. Если считали кого ближним, то только членов семьи своей, друзей своих.

Не было никакого милосердия – тогда это было презираемое понятие. Над милосердием смеялись как над слабостью, и подачу милостыни несчастным считали глупым поступком.

А Господь Иисус Христос в этой притче открывает нам нечто великое: Он научает нас тому, что ближним должны мы считать всякого человека, всякого несчастного, всякого нуждающегося в помощи нашей, кто бы ни был он.

Самаряне для иудеев были нечисты, были презираемы; конечно, не считали они их своими ближними. Но Господь в Своей притче раскрывает всем нам, что именно самарянин, оказавший милосердие несчастному иудею, был подлинно ближним его.

Итак, в этой притче Господь Иисус Христос установил как основной важнейший закон, как норму христианского поведения милосердие, любовь.

А многие ли из христиан и ныне, уже без малого две тысячи лет после того, как была сказана эта притча, считают ближними своими всех людей, братьями своими всех людей?

О как мало, как бесконечно мало таких!

И до сих пор в человечестве царит совсем иной закон, не закон милосердия и любви, который, если бы его приняли и ему следовали, преобразил бы весь мир, сделав невозможными и войны и всякую неправду общественных отношений.

Теперь на место этой великой нормы, заповеданной Христом, поставлена другая, злая норма – закон силы, руководимой ненавистью и враждой.

И до наших дней имеет место в некоторых христианских странах совершенно недопустимое, крайне греховное отношение к людям других рас, которых считают низшими себя.

В Южных Штатах Америки живет около 60 миллионов негров. Американцы относятся к ним почти как к собакам: неграм не позволяют сесть в вагон трамвая или железной дороги, в котором едут американцы, негры не смеют пойти в ресторан, где обедают американцы; негров убивают без суда.

А в Южной Африке таково же отношение европейцев, там живущих, к готтентотам и пришельцам из Индии.

Но только ли об этих крайних примерах недопустимого отношения к людям иной расы должен я говорить?

Нет, нет! Мы все повинны в том же грехе, ибо и многим из нас бывают противны люди, непохожие на нас, с чертами лица монгольского, китайского или ярко выраженного еврейского типа.

Их не хотят считать ближними, их чуждаются. Очень многие из нас не возвысились даже до того, чтобы считать ближними всех людей своего народа, и считают ближними только тех, которые подлинно очень близки им: свою семью, своих друзей, в лучшем случае – своих соседей, людей своего класса, но не людей другого класса.

И это крайне греховное разделение между людьми сохранилось и доселе, как существовало оно в то время, когда сказал Господь Свою дивную притчу о милосердном самарянине. И это разделение между людьми, это чудовищное отступление от заповеди Христовой о любви к ближнему доходит до того, что христианские цивилизованные народы творят неслыханные, чудовищные зверства в несчастной Корейской стране.

Эти зверства так страшны, что говорить о них не буду.

Ну что же это христиане истребляют несчастных корейцев? Что же, это не ближние им? Их истребляют только потому, что у них монгольский тип лица и желтоватая кожа, и ради господства над ними. Доколе же это будет?

Доколе будет? Попробую ответить на этот вопрос.

Богом избранный израильский народ неоднократно совершал тягчайший грех отступления от истинного Бога – Иеговы, то и дело впадая в идолопоклонство, и дело доходило до несказанного нечестия.

Был в Иудее царь Ахав, который, проникшись почитанием идолов, настолько забыл закон Моисеев, что в храме Иерусалимском поставил идол Астарты, а жертвенник, на котором приносились жертвы Истинному Богу, отодвинул, и на место его воздвиг идольский жертвенник по образцу Вавилонского.

А в ближайшей к Иерусалиму долине Иосафатовой воздвиг золотого идола Молоха, которому в жертву приносить повелел детей, всем иудеям повелел и сам подал пример, принеся сына своего в жертву Молоху.

Был и другой царь, подобный ему, Манассия, крайне нечестивый и грешный. И что же?

Как ни отступали израильтяне от Бога своего Истинного, Он все-таки воздвиг из этого народа Спасителя мира, Восприявшего плоть человеческую, Господа Иисуса Христа.

Видите, что никакие грехи человеческие не могут превысить милосердие и человеколюбие Божие.

С тех пор, как Господь сказал свою притчу о милосердном самарянине, было много нарушений этой Божественной заповеди.

И во Франции, и в Германии велись многолетние кровопролитные войны между католиками и протестантами, в которых погибло огромное множество людей.

Было бесконечно много отступлений от Христова закона о милосердии во всех странах, во все века.

Что же, чего ждать нам после этого?

Ждать ли, что закончится история нынешнего рода человеческого так, как закончилась история народа израильского – славой Христовой?

Да, да, этого надо ждать, об этом говорил и Сам Христос, об этом читаем и в Апокалипсисе Иоанна Богослова. Вот Божии слова, записанные им. «Неправедный пусть еще делает неправду; нечистый пусть еще сквернится; праведный да творит правду еще, и святый да освящается еще. Се гряду скоро, и возмездие Мое со Мною, чтобы воздать каждому по делам его»(Откр. 22, 11-12).

Господь терпит, Господь ждет, ибо Бог бесконечно долготерпелив.

Пусть творят неправду американцы и другие народы в несчастной Корее, пусть творят неправду и в других странах – настанет время, когда воссияет, восторжествует над миром святая правда Христова.

Она воссияет, когда снова явится Господь наш Иисус Христос, уже не в уничижении, а в страшной славе Судии всего мира.

Тогда восторжествует правда, великая, святая правда.

Но хочу успокоить вас немного: как ни страшны злодеяния угнетателей малых народов, как ни страшны войны христиан против христиан, знайте, что виновниками этих войн были и теперь остаются те, которые забыли истинного Бога, презрели Господа Иисуса Христа и воздвигли себе золотого кумира.

У горы Синай евреи востребовали от первосвященника Аарона, чтобы воздвиг он им золотого тельца. И золотому тельцу, хотя и уничтоженному тогда Моисеем, продолжают доныне кланяться отвергающие Христа.

Они, они, ненасытные искатели золота, целых груд золота, наживающие громадные капиталы на войнах – они виновники этих страшных войн, этих злодеяний!

Народ не виноват, ибо знаем мы, что огромное большинство человечества, более 600 миллионов, подписали воззвание о заключении между четырьмя державами Пакта мира, они не хотят войны, осуждают злодеяния в Корее.

Простые люди всегда были и останутся сторонниками мира, в их сердце теплится любовь и милосердие; они искренне считают всех людей ближними своими.

Так будем мы все, малое стадо Христово, в числе их: будем ненавидеть страшные войны и злодеяния, совершаемые при них; будем помнить притчу о милосердном самарянине, будем считать ближними своими всех людей, всех без исключения.

Иисус Христос в Иудее.
Притча о милосердном Самарянине

После праздника Кущей Господь остается в Иудее, пребывая где-то неподалеку от Иерусалима и изредка появляясь во Святом граде. В это время возвращаются с проповеди семьдесят учеников, которые с радостью свидетельствуют:

«Господи! и бесы повинуются нам о имени Твоем. Он же сказал им: Я видел сатану, спадшего с неба, как молнию; се, даю вам власть наступать на змей и скорпионов и на всю силу вражью, и ничто не повредит вам; однако ж тому не радуйтесь, что духи вам повинуются, но радуйтесь тому, что имена ваши написаны на небесах. В тот час возрадовался духом Иисус и сказал: славлю Тебя, Отче, Господи неба и земли, что Ты утаил сие от мудрых и разумных и открыл младенцам. Ей, Отче! Ибо таково было Твое благоволение. И, обратившись к ученикам, сказал: все предано Мне Отцем Моим; и кто есть Сын, не знает никто, кроме Отца, и кто есть Отец, не знает никто, кроме Сына, и кому Сын хочет открыть» (Лк. 10:17-22).

Это повествование содержит несколько важных элементов. Итак, апостолы возвращаются после проповеди и с радостью свидетельствуют перед лицом Господа о том, что нечистые духи повинуются им. Спаситель в ответ говорит: «Я видел сатану, спадшего с неба» , - утверждая тем самым, что проповедь апостолов действительно наносила удар могуществу зла, сокрушая его.

Далее Господь изъясняет, что Бог утаил истину и силу, которую апостолы несли в мир, от мудрых и разумных, удостоив этого Своего дара «младенцев» . Кого Господь подразумевает под этим словом? Конечно же, самих апостолов, которых Он избрал на служение, ибо они не были мудрецами и книжниками, не обладали мирской властью, но в большинстве своем являлись простецами, обыкновенными рыбаками, которые последовали за Иисусом в Его странствиях по дорогам Палестины. Этих необразованных людей, истинных младенцев в вере и в мудрости, Господь отсылает на проповедь, и именно их слово посрамляет мнимое всевластие зла. Так происходит потому, что эти посланники несут людям не человеческое учение, а откровение Божественной истины, воспринятое ими непосредственно от Сына Божия, Иисуса Христа, Который один только знает Отца.

С той поры и до наших дней апостольская проповедь продолжается в истории служением и проповедью Церкви, и успех на этом пути зависит не только от силы разума проповедника, его ораторского искусства или способности убеждать других. Никто не станет отрицать, что при прочих равных условиях более убедительным для слушателей будет слово человека образованного, располагающего к себе, обладающего высокими душевными качествами, умеющего быть понятным своим современникам. Такой проповедник благодаря его личностным достоинствам более успешно преодолевает средостение между словом Божиим и людьми, чье восприятие во многом определяется культурным и образовательным уровнем, воспитанием, образом мыслей, ценностными ориентациями, наконец, стереотипами и предубеждениями.

Однако нужно помнить: даже если проповедник не способен говорить ярко и убедительно, то Слово Божие этим не умаляется, ибо само по себе это Слово обладает огромной силой, способной преобразить внутренний мир человека. И если на вашем жизненном пути не встретился проповедник, сумевший донести до вас смысл Божественного слова, не смущайтесь, но с верой и надеждой приступайте к самостоятельному изучению Священного Писания. В наш просвещенный век существует множество возможностей самостоятельно прикоснуться к Божественной Истине. И если человек имеет душевное стремление и готовность открыть свое сердце Божественным глаголам, Сам Господь дарует ему разум и духовные силы для усвоения проповеди Церкви, даже если не будет рядом талантливого и красноречивого проповедника.

По возвращении апостолов с проповеди произошло еще одно важное событие, описанное евангелистом Лукой:

«И вот, один законник встал и, искушая Его, сказал: Учитель! что мне делать, чтобы наследовать жизнь вечную? Он же сказал ему: в законе что написано? как читаешь? Он сказал в ответ: возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим, и всею душею твоею, и всею крепостию твоею, и всем разумением твоим, и ближнего твоего, как самого себя. Иисус сказал ему: правильно ты отвечал; так поступай, и будешь жить. Но он, желая оправдать себя, сказал Иисусу: а кто мой ближний? На это сказал Иисус: некоторый человек шел из Иерусалима в Иерихон и попался разбойникам, которые сняли с него одежду, изранили его и ушли, оставив его едва живым. По случаю один священник шел тою дорогою и, увидев его, прошел мимо. Также и левит, быв на том месте, подошел, посмотрел и прошел мимо. Самарянин же некто, проезжая, нашел на него и, увидев его, сжалился; и, подойдя, перевязал ему раны, возливая масло и вино; и, посадив его на своего осла, привез его в гостиницу и позаботился о нем; а на другой день, отъезжая, вынул два динария, дал содержателю гостиницы и сказал ему: позаботься о нем; и если издержишь что более, я, когда возвращусь, отдам тебе. Кто из этих троих, думаешь ты, был ближний попавшемуся разбойникам? Он сказал: оказавший ему милость. Тогда Иисус сказал ему: иди, и ты поступай так же» (Лк. 10:25-37).

Когда мы рассматривали Заповеди Блаженств, то подробно говорили о милосердии и милости. Эти слова синонимичны, но слово «милосердие», образовавшееся от сложения понятий милости и сердца, делает более прозрачным смысл того, что есть милость. Милосердие есть душевная способность человека откликаться на чужую боль, свойство сострадать, входить в переживание другого. Если мы отстраненно, сугубо извне, или, как некогда говорили, вчуже, воспринимаем чье-то страдание, если наше сердце не откликается и не соучаствует ближнему, если мы не способны переживать боль другого человека, как свою собственную, то в нашей жизни нет места милосердию.

Сегодня идея милосердия в ряде случаев становится данью моде, хорошему тону и престижу, делается расхожим понятием, постепенно утрачивающим изначальный смысл в формальных и даже подчас спекулятивных акциях, рассчитанных на внешний эффект. Ныне о милосердии всуе толкуют на всех углах, причем безо всякого представления об объеме и характере той духовно-нравственной реальности, которая заключается в этом понятии. Подлинное милосердие - это всегда пронзительное эхо чужой боли в глубине нашего собственного существа, это совместное страдание с другим человеком.

Противоположностью милосердию является отчужденность, бесчувствие, безразличие, безжалостность, и этими пороками, к сожалению, глубоко поражено современное общество. Много ли сердец откликается сегодня на горе и скорбь беженцев, влачащих жалкое существование в условиях, не достойных человека? Люди среднего возраста и особенно старшего поколения хорошо помнят, как еще несколько десятков лет назад человек, вдруг потерявший сознание на улице, всегда мог рассчитывать на помощь, поддержку и заботу оказавшихся рядом сострадательных и сердобольных прохожих. А сегодня? Я знал женщину, с которой случился инсульт и которая скончалась прямо на улице в центре Москвы. Но умерла она не от этой страшной болезни, а потому, что замерзла, будучи не в силах пошевелиться, и это совершилось на глазах сотен людей, однако ни одна живая душа не пришла ей на помощь в ее последний час. Она ушла из жизни потому, что не нашлось милосердного самарянина. Будем же помнить: если постоянно не выпалывать ростки бесчувствия в душе, то на их месте очень скоро вырастают тернии жестокосердия и бесчеловечности.

Кто твой ближний? Тот, кто сотворил тебе милость. Почему так? Потому что, когда один человек делает доброе дело по отношению к другому, он духовно соединяется с тем, кому благодетельствует. Распад нормальных межличностных и общественных отношений, взаимное отчуждение людей и разлад в их собственных душах - результат того, что милосердие постепенно уходит из нашей повседневной жизни.

Но в нем равно нуждаются как тот, кто совершает дела милосердия, так и тот, на кого оно направлено. Оно также необходимо для здоровья общественного организма, потому что милосердием созидаются и упрочаются невидимые, но жизненно необходимые связи, соединяющие людей, исцеляются и облагораживаются человеческие взаимоотношения, восстанавливается утраченное нравственное единство народа.