Глава 7 ЭКЗИСТЕНЦИАЛЬНАЯ ПСИХОТЕРАПИЯ К середине 50–х гг. ХХ в. противостояние между психотерапевтическими системами, основанными, с одной стороны,на психодинамических,а с другой – на поведенческих принципах, неизбежно привело к формированию «третьей силы»,

12. Экзистенциальная психология и психотерапия Ницшеанское «Бог умер» было чем-то большим, нежели наш собственный нигилистический (или гуманистический) прагматизм. Хотя Ницше понимал Бога как бессознательную проекцию человеческой природы, для него это также было нашим

3. Экзистенциальная психодинамика Прежде чем рассмотреть экзистенциальную психодинамику энеа-типа I, было бы неплохо повторить еще раз постулат, который будет формулироваться для сути всех девяти характеров в книге: основа возникновения страстей - тиковая обскурация;

3. Экзистенциальная психодинамика Так же, как наличие экзистенциального момента в шизоидном характере явно для того, кто остро осознает внутреннюю пустоту, так же для энеа-типа III характерно, что экзистенциальный момент внутреннего вакуума хорошо виден стороннему

3. Экзистенциальная психодинамика В случае с энеа-типом VI это особенно релевантная тема в виду связи между точками IX и VI в энеаграмме: можно сказать, что страх действий ведет к оторванности от самого себя, что отсутствие обоснования бытия выражается в хрупкости или

3. Экзистенциальная психодинамика Осталось тщательно рассмотреть, как и в отношении других характеров энеа-типов, как основная страсть укрепляется день за днем не только воспоминаниями о прошедших удовлетворениях и разочарованиях, но и благодаря тому влиянию, какое

3. Экзистенциальная психодинамика Чрезмерное развитие способности действовать для того, чтобы бороться в опасном мире, которому нельзя доверять, возможно, и есть тот фундаментальный путь, избрав который, характер энеа-типа VIII не смог развить все свои человеческие

3. Экзистенциальная психодинамика Так же как внизу энеаграммы (IV и V) осознанная экзистенциальная боль максимальна, в энеа-типе IX, вверху, она минимальна; и в то время как тиковая обскурация энеа-типа III лучше постигается сторонним наблюдателем, который может спросить, «о

Экзистенциальная зависть Я-концепция содержит большое количество черт, каждая из которых может стать предметом сравнения. Я завидую росту, богатству, внешней привлекательности, социальному положению родителей других. Если оволосение груди будет социально ценным, то

Экзистенциальная вина Последняя разновидность вины носит экзистенциальный характер; она является неизбежной спутницей человеческого существа. Например, мы знаем основной закон, согласно которому за жизнью следует смерть. Жизнь и смерть – это не только систола и

Философия и концепции . Ключевое понятие «экзистенции» (от лат. – exist – «быть», «существовать») предполагает первичность признания личностного «явления миру», «присутствия для мира», «выступания из мира». Это подлинное существование в отдельный момент, взятый в его целостности и ценности. Субъектом экзистенциальной психотерапии является личность, которая утратила способность полноценно существовать и развиваться.

В основе экзистенциального подхода лежит экзистенциальная философия. Наиболее выдающимися экзистенциальными философами были С. Кьеркегор, Ф. Ницше, М. Хайдеггер и Ж.-П. Сартр.

Экзистенциализм С. Кьеркегора не выходит за рамки христианства. Он полагал, что страх, тревога и отчаяние – «болезни, ведущие к смерти» – свойственны людям, отдалившимся от своей природной сущности.

Ф. Ницше был атеистически настроенным экзистенциалистом, в его работах представлена нигилистическая картина мира, в которой «Бог мертв», на фоне этой картины люди самоутверждаются.

М. Хайдеггер в работе «Бытие и время» концентрирует свое внимание на поисках бытия, анализирует концепцию «бытия здесь», или существования.

Ж.-П. Сартр, будучи марксистом, разделял идеи Ницше относительно безбожного мира. Он подчеркивал, что, сопротивляясь отчаянию и небытию, люди постоянно испытывают потребности делать выбор, который формирует сущность их существований. Пока люди живы, они не имеют никакой возможности уклониться от потребности в самоопределении.

Ирвин Ялом (Irvin D. Yalom) – американский психолог и психотерапевт, доктор медицинских наук, профессор психиатрии Стентфордского университета. Родился (1931) в Вашингтоне в семье выходцев из России. И. Ялом является ярым противником деиндивидуализируемого бюрократического, формального подхода в психотерапии. Он особенно резко выступает против (как он сам ее называет) «краткосрочной диагноз-ориентированной терапии», которая, по его мнению, управляется экономическими силами, основывается на узких, формальных диагнозах, односторонняя, управляемая протоколом «терапия для всех», без учета индивидуальности. И. Ялом полагает, что, прежде всего, для каждого пациента должна изобретаться новая психотерапия, потому что у каждого есть уникальная история. Основой этой «новой» терапии служит терапия, построенная на межличностных взаимоотношениях «здесь и сейчас» пациента и психотерапевта, на взаимных откровениях.

Основные труды И. Ялома: «Мамочка и смысл жизни», «Лжец на кушетке», «Дар психотерапии», «Вглядываясь в солнце. Жизнь без страха смерти», «Экзистенциальная психотерапия».

Основные положения экзистенциальной психотерапии

Экзистенциальная психотерапия используется для оказания пациентам помощи в их противостоянии основным проблемам существования, связанным с тревогой, отчаянием, смертью, одиночеством, отчуждением и бессмысленностью. Все перечисленные проблемы могут стать источником «экзистенциальной боли». Данный подход также может быть использован для решения проблем, связанных со свободой, ответственностью, любовью и творческим потенциалом. И. Ялом предлагает следующее определение экзистенциальной психотерапии: «Экзистенциальная психотерапия – это динамический подход к терапии, который сосредоточивается на беспокойствах, коренящихся в существовании индивидуума».

Главная цель экзистенциальных терапевтов – добиться того, чтобы пациенты переживали свое существование как реальное. В пределах контекста аутентичных отношений экзистенциальные психотерапевты помогают пациентам противостоять их внутренним конфликтам, связанным со смертью, свободой, изоляцией и бессмысленностью, и мириться с наличием этих конфликтов. Терапевты концентрируют свое внимание на ситуациях, сложившихся у пациентов к настоящему времени, и на охватывающих пациентов страхах.

И. Ялом отмечает, что слово «бытие» представляет собой отглагольную форму, бытие подразумевает, что кто-то находится в процессе превращения во что-то. А также утверждает, что, когда слово «бытие» используется как существительное, оно означает потенцию, источник потенциала. Можно провести такую аналогию: желудь имеет потенциал стать дубом. Однако эта аналогия является не очень подходящей, когда дело касается людей, так как у людей есть самосознание. Люди могут выбирать собственное бытие. Выбор, который они делают, имеет большое значение в каждый момент их жизни.

Противоположностью бытия является небытие, или ничто. Существование подразумевает возможность несуществования. Смерть – наиболее очевидная форма. К небытию также ведет снижение жизненного потенциала, обусловленное тревогой и конформизмом, а также недостатком четкого самосознания. Кроме того, бытию могут угрожать разрушительная враждебность и физическая болезнь. Однако встречаются люди с сильно развитым чувством бытия, которые способны противостоять небытию. Такие люди более глубоко осознают не только самих себя, но и других людей, а также окружающий мир.

В экзистенциальной психотерапии различают три вида бытия, которые характеризуют существование людей как пребывающих в мире:

1. «Внешний мир », который представляет собой естественный мир, законы природы и окружающую среду, животных и людей. Он включает в себя биологические потребности, стремления, инстинкты, а также ежедневные и жизненные циклы каждого организма. Естественный мир воспринимается как реальный.
2. «Совместный мир » – это социальный мир общения людей с подобными им людьми отдельно и в группах. Значимость взаимоотношений с другим человеком зависит от отношения к нему. Точно так же от степени вовлечения людей в жизнь группы зависит то, какое значение имеют для них эти группы.
3. «Внутренний мир » уникален у каждого человека и обусловливает развитие самосознания и самоосознания, он также лежит в основе постижения смысла вещи или человека. Индивидуумы должны иметь собственное отношение к вещам и людям. Например, выражение: «Этот цветок красив» означает: «Для меня этот цветок красив».

Все эти три вида бытия взаимосвязаны.

Понятие невротической и нормальной тревоги

Быть человеком значит быть тревожным. Тревога неизбежно присутствует в человеческой жизни. И. Ялом проводит различие между нормальной и невротической тревогой.

Одним из источников нормальной тревоги является человеческая экзистенциальная уязвимость по отношению к природе, болезни и смерти. Другой источник нормальной тревоги – это потребность постепенно становиться независимым от родителей, с развитием напряженных отношений и кризисов. Однако люди могут использовать такие угрозы с пользой для себя, как обучающий опыт, и продолжать развиваться. Нормальная тревога характеризуется следующими тремя чертами:

1. Выраженность нормальной тревоги соответствует серьезности объективной угрозы, имеющей место в сложившейся ситуации.
2. Нормальная тревога не приводит к давлению.
3. Ее можно использовать творчески – идентифицировать факторы, обусловившие ее возникновение, и постараться противостоять этим факторам.

Характеристики невротической тревоги в корне отличаются от характеристик нормальной тревоги. Невротическая тревога – это неадекватная реакция на объективную угрозу; такая тревога подразумевает подавление и является скорее разрушительной, чем конструктивной. Невротическую тревогу можно рассматривать и с другой точки зрения: люди субъективно реагируют на объективные угрозы, при этом сильное влияние на реакцию людей оказывают их внутренние психологические модели и конфликты. Подавление и блокирование осознания, связанные с невротической тревогой, делают людей более уязвимыми по отношению к угрозам. Это объясняется тем, что люди сворачивают доступ к важной информации, с помощью которой можно идентифицировать угрозы и справляться с ними.

Нормальная, невротическая и экзистенциальная вина

Так же как и тревога, вина является частью человеческого существования. Можно провести различие между нормальной и невротической виной. В основе невротической вины лежат воображаемые проступки, направленные якобы против других людей, родительских приказаний и принятых социальных правил. Нормальная вина – это призыв к совести, она побуждает людей придавать большее значение этическим аспектам своего поведения.

Экзистенциальная (онтологическая) вина универсальна и коренится в самосознании, она «истекает из того факта, что человек может рассматривать себя, как индивида, который в состоянии или не в состоянии делать выбор» (И. Ялом). Таким образом, понятие «экзистенциальная вина» тесно связано с понятием личной ответственности. Однако при правильном подходе экзистенциальная вина может принести индивиду пользу. Она может способствовать развитию у человека способности мириться с окружающим миром и сопереживать другим людям, а также развитию творческого потенциала.

Предельные экзистенциальные беспокойства

И. Ялом выделил четыре предельных экзистенциальных беспокойства, они связаны со смертью, свободой, изоляцией и бессмысленностью. Этим беспокойствам в экзистенциональной психотерапии придается большое значение.

Смерть является наиболее очевидной, наиболее легко осознаваемой конечной данностью. Смерть придет, и от нее никуда не деться. Это ужасающая правда, которая наполняет нас «смертельным» страхом. Смерть – основной источник тревоги и невротической, и нормальной, и экзистенциальной. Тревога, связанная со смертью, опасение перестать существовать могут быть как сознательными, так и подсознательными. С самого раннего детства люди чрезвычайно озабочены неизбежностью смерти. Сильную тревогу, связанную со смертью, вероятно, можно подавить, для этого люди воздвигают базирующуюся на отрицании смерти защиту (защиты будут описаны далее). В значительной степени развитие психической патологии обусловлено совершением неудачных попыток выйти за рамки смерти. Первый экзистенциальный конфликт – это конфликт между осознанием неизбежности смерти и желанием продолжать жить: конфликт между боязнью несуществования и желанием быть.

Свобода . Обычно свобода представляется однозначно позитивным явлением. Однако свобода как первичный принцип порождает ужас. В экзистенциальном смысле «свобода» – это отсутствие внешней структуры. Повседневная жизнь питает утешительную иллюзию, что мы приходим в хорошо организованную Вселенную, устроенную по определенному плану (и такую же покидаем). На самом же деле индивид несет полную ответственность за свой мир – иначе говоря, сам является его творцом. С этой точки зрения «свобода» подразумевает ужасающий факт: мы не опираемся ни на какую почву, под нами – ничто, пустота, бездна. Открытие этой пустоты вступает в конфликт с нашей потребностью в почве и структуре. Люди «обречены на свободу».

Экзистенциальная изоляция . Сколь бы ни были мы близки к кому-то, между нами всегда остается последняя непреодолимая пропасть: каждый из нас в одиночестве приходит в мир и в одиночестве должен его покинуть. Порождаемый экзистенциальный конфликт является конфликтом между сознаваемой абсолютной изоляцией и потребностью в контакте, в защите, в принадлежности к большему целому.

Если характеризующиеся преданностью и аутентичностью отношения психотерапевт – пациент помогают пациентам в противостоянии экзистенциальной изоляции и в примирении с ней, можно с уверенностью сделать вывод, что пациенты испытывали недостаток в таких отношениях в своем прошлом.

Бессмысленность – четвертая конечная данность существования. Мы должны умереть; мы сами структурируем свою вселенную; каждый из нас фундаментально одинок в равнодушном мире. Какой же тогда смысл в нашем существовании? Почему мы живем? Как нам жить? Если ничто изначально не предначертано, значит, каждый из нас должен сам творить свой жизненный замысел. Но может ли это собственное творение быть достаточно прочным, чтобы выдержать нашу жизнь? Этот экзистенциальный динамический конфликт порожден дилеммой, стоящей перед ищущей смысла тварью, брошенной в бессмысленный мир. Люди требуют последовательности, цели значения (смысла). Они организуют случайные стимулы в образ и основание. Нейропсихологическая организация людей такова, что они склонны искать модели и смыслы.

Виды защиты от тревоги, связанной со смертью . Хотя специфические варианты защиты от каждого из основных беспокойств обычно рассматриваются отдельно, они могут частично совпадать. И у детей, и у взрослых И. Ялом выделил два главных механизма защиты от тревоги, связанной со смертью:

1. Вера в собственную исключительность. В то время как на сознательном уровне большинство людей принимают неизбежность конечности своей жизни, глубоко в душе они могут лелеять иррациональную веру в собственное бессмертие и неприкосновенность.
2. Вера в спасителя, который придет на помощь в последний момент. В основе этого механизма лежит вера индивидуума в то, что хотя с ним может случиться что-то плохое, он не одинок, и некий вездесущий служитель добрых сил в трудный момент придет на помощь и спасет его. Люди, использующие данный механизм защиты, могут ограничивать свою жизнь, обслуживая определенного «доминирующего другого».

Виды защиты от тревоги, связанной со свободой . Механизмы защиты от тревоги, связанной со свободой, помогают избежать осознания своей ответственности за собственную жизнь. Осознание ответственности влечет за собой развитие состояния, в котором человек «осознает, что создал самого себя, свою судьбу, затруднительное положение, чувства и, если таковое имеет место, собственное страдание». Компульсивность является одним из видов защиты от осознания ответственности. Другие виды защиты от тревоги, связанной со свободой, включают в себя перенос ответственности на других людей, в том числе на терапевта; отрицание ответственности посредством изображения себя невинной жертвой или посредством утраты контроля; уклонение от автономного поведения; патологические изъявление желаний, проявление воли и принятие решений.

Виды защиты от тревоги, связанной с изоляцией . Защищаясь от тревоги, связанной с изоляцией, люди используют окружающих для защиты себя. Одним из видов защиты людей от одиночества является попытка утвердить себя в глазах других. Такие люди существуют настолько, насколько они являются частью сознания других и получают их одобрение. Часто под видом любви они скрывают свою неспособность любить. Слияние с другим индивидуумом или группой – другой вид защиты от тревоги, связанной с изоляцией. Вместо того чтобы противостоять своей изоляции или мириться с нею, люди чувствуют и думают, что они не одни, потому что они – часть других. Кроме того, видом защиты от тревоги, связанной с изоляцией, является компульсивная сексуальность. Сексуально компульсивные люди обращаются со своими партнерами скорее как с объектами, чем как с людьми. Им не требуется время, для того чтобы близко сойтись с кем-либо.

Виды защиты от тревоги, связанной с бессмысленностью . Люди справляются с тревогой, связанной с бессмысленностью, с помощью различных способов. Компульсивная деятельность – это один из способов избежать столкновения с бессмысленностью. Индивидуумы с маниакальным упорством прибегают к какой-либо деятельности, это их реакция на глубокое чувство бесцельности. Рано или поздно многие индивидуумы, которые с маниакальным упорством добивались денег, удовольствия, власти, признания, статуса, начинают сомневаться в ценности приобретенного. Участие в различных компаниях также является видом компульсивной деятельности – люди разыскивают проблемы, которые они могут обратить в поглощающие время и энергию крестовые походы. Нигилизм – другой вид защиты от тревоги, связанной с бессмысленностью. Люди, проповедующие нигилизм, избегают встречаться лицом к лицу с бессмысленностью, относясь с пренебрежением ко всем источникам смысла.

Психотерапевтические взаимоотношения

Качеству отношений психотерапевт – пациент в экзистенциальной психотерапии уделяется большое внимание. Основной акцент делается на взгляде на пациента как на индивидуума, а не как на объект, для которого характерно определенное поведение. Главная цель экзистенциальной психотерапии – помочь пациенту научиться переживать свое существование как реальное в настоящий момент времени.

Терапевт не навязывает пациенту собственные мысли и чувства. Кроме того, экзистенциальный психотерапевт сознает, что пациент может прибегать к различным способам провоцирующего подключения терапевта, которое позволяет ему не обращаться к собственным проблемам.

Стиль психотерапевтического взаимодействия отличается абсолютной недирективностью. Некоторые терапевты считают недопустимым даже использование слов, которые не произносил пациент, так как это может искажать подлинное его раскрытие.

Терапевт никогда не спрашивает «почему?», классическим вопросом является «как вы это чувствуете?». Наиболее драгоценными являются переживания пациента, причем, в отличие от психоанализа, терапевт бережно фокусирует пациента не на периоде детства, а значимом повседневном опыте настоящего. При этом фактическая сторона событий не имеет здесь самодовлеющего значения. Иногда пациент может услышать от специалиста: «Меня не очень интересуют ваши проблемы, потому что вы больше своих проблем». Пауза между словами может иметь большее значение, чем длительный страстный монолог. Отправной точкой и окончанием терапевтического процесса является поиск Смысла, который может проявиться в каждом жесте, взгляде, молчании.

Самораскрытие терапевта – вопрос, имеющий большое значение в экзистенциальной психотерапии. Терапевт может раскрывать себя двумя способами:

1. Рассказывать пациенту о собственных попытках примирения с предельными экзистенциальными беспокойствами сохранения лучших человеческих качеств.
2. Использовать мысли и чувства, касающиеся того, что происходит «здесь и теперь» (в процессе психотерапевтического процесса), с целью улучшения отношений терапевт – пациент. Это может быть сделано посредством проявления интереса к самораскрытию пациента в данной области, а также посредством поощрения его самораскрытия.

Терапевт пытается помочь пациенту идентифицировать неадекватные механизмы защиты и осознать отрицательные последствия их действия; помочь пациенту не только найти другие способы совладания с первичной, или экзистенциальной, тревогой, но и ослабить вторичную тревогу, исправляя ограничительное отношение пациента к самому себе и к другим. Терапевт может использовать разнообразные воздействия, входящие в репертуар других видов психотерапии, если эти воздействия совместимы с основной экзистенциальной структурой.

Но существует и несколько техник, использующихся преимущественно в этом психотерапевтическом подходе. Например, в рамках индивидуальных встреч иногда применяется методика «ведомого мечтания». Она состоит в том, что пациент, расслабившись на кушетке, поощряется терапевтом к тому, чтобы помечтать, вообразив себя в путешествии или другой ситуации, открывающей возможность пережить значимый опыт. Пациент живо и образно представляет, рассказывая терапевту, с чем он может встретиться, что ощутить, как действовать, какой смысл он приобретет в результате встречи и как в результате этого он сможет изменить свою жизнь, став более мудрым, ответственным, открытым и свободным.

Для групповой работы в русле экзистенциального подхода разработано упражнение «Один шаг во времени». Фасилитатор группы просит участников встать в любом месте комнаты и говорит о том, что люди, как в счастье, так и в горе, всегда могут воспользоваться выбором. Наслаждение выбором является признаком личностной зрелости. Он предлагает участникам насладиться этой возможностью в процессе упражнения. Во время упражнения участники сохраняют молчание, пытаются применить к себе то, что говорит фасилитатор и при его слове «шаг» делают любой шаг в любую сторону или остаются на месте. Все упражнение построено как последовательность шагов, во время которых участники прислушиваются к себе. Слова ведущего могут звучать так: «Шаг… Вы сделали выбор, этот шаг полностью ваш, осознайте это… Шаг… Вы еще не встретились с последствиями, но какими бы они ни были, они ваши… Шаг… Важно знать, что если мы не будем выбирать, другие будут решать за нас, хотим ли мы этого?.. Шаг… Сделав 4 шага, уже можно оглянуться назад, можно проследить закономерность, пассивны ли мы, или двигаемся целенаправленно… Шаг… Осознайте факторы, которые могут мешать выбору, может быть это нерешительность или боязнь показаться смешным… Шаг…».

Определение механизмов защиты и методы работы с предельными экзистенциальными беспокойствами

Работа с тревогой, связанной со смертью . Как говорилось выше, выделяется два главных механизма защиты от тревоги, связанной со смертью, – это вера в свою особенность и вера в существование спасителя. Экзистенциальный терапевт сотрудничает с пациентом, чтобы идентифицировать такие неадекватные механизмы защиты и их отрицательные последствия.

Побуждение пациента рассказывать о своих сновидениях. В сновидениях и кошмарах могут проявляться подсознательные темы в неподавленном и в неотредактированном виде. Обсуждение и анализ сновидений должны проводиться с учетом экзистенциальных конфликтов, имеющих место у пациента на данный момент.

Работа с напоминаниями о недолговечности существования . Терапевт может помочь пациенту идентифицировать тревогу, связанную со смертью, справляться с ней посредством «настройки» пациента на знаки смертности, которые являются частью нормальной жизни. Смерть близких может быть мощным напоминанием о личной смертности. Смерть родителей означает, что наше поколение умрет следующим. Смерть детей может вызвать ощущение бессилия в связи с осознанием космического безразличия. Кроме того, столкнуть пациента лицом к лицу с бренностью существования может серьезная болезнь. В переходные периоды пациент вспоминает о своей смертности: переход от юности к взрослой жизни, установление постоянных отношений и связанное с ними взятие на себя соответствующих обязательств, уход из дома детей, супружеское разобщение, развод. В среднем возрасте многие пациенты более глубоко осознают смерть, понимая, что они не взрослеют, а стареют. Часто дни рождения и различные годовщины порождают экзистенциальную боль наряду с радостью или вместо нее.

Использование вспомогательных средств для углубления осознания смерти. Некоторые терапевты пользуются искусственными вспомогательными средствами для углубления осознания пациентами смерти. Для этого можно попросить пациента написать собственный некролог или заполнить анкету с вопросами, которые касаются тревоги, связанной со смертью. Кроме того, терапевт может предложить пациенту пофантазировать на тему своей смерти, воображая «где», «когда» и «как» они ее встретят, и как пройдут их похороны. И. Ялом описывает два способа заставить пациента взаимодействовать со смертью: наблюдение за неизлечимо больными людьми и включение неизлечимого онкологического больного в группу пациентов.

Уменьшение сенситивности пациентов к смерти. Терапевт может помочь пациенту справляться с ужасом смерти, многократно вынуждая его испытывать этот страх в уменьшенных дозах. И. Ялом отмечает, что, работая с группами, состоящими из онкологических больных, он часто видел, что страх смерти у этих больных постепенно уменьшается благодаря получению новой подробной информации.

Понимание тревог, связанных со смертью . Следует проводить различие между истинной беспомощностью, являющейся результатом осознания фундаментального (экзистенциального) факта смерти, и вторичным ощущением беспомощности. Пациента можно поощрять восстанавливать ощущение более строгого контроля над теми аспектами своей жизни, на которые он может влиять. В подсознании взрослого человека живет детский наивный иррациональный ужас смерти. Такой ужас можно выявить и реалистично оценить.

Работа с тревогой, связанной со свободой . При наличии у пациента предельного беспокойства, связанного со свободой, терапевт сосредоточивается на повышении осознания пациента его ответственности за свою жизнь и на оказании пациенту помощи во взятии на себя этой ответственности.

Определение видов защиты и способов уклонения от ответственности . Терапевт может оказывать пациенту помощь в понимании функций определенных видов его поведения, например компульсивности, уклонения от ответственности за выбор. Кроме того, терапевт может совместно с пациентом анализировать его ответственность за собственные несчастья. Общая установка терапевта следующая: когда пациент жалуется на то, что у него сложились неблагоприятные ситуации, терапевт спрашивает пациента, как он создавал данные ситуации. Кроме того, терапевт может фокусировать внимание на том, как пациент использует «язык уклонения от ответственности».

Идентификация уклонения от ответственности «здесь и сейчас» . Уклонение пациента от ответственности может проявляться в отношениях терапевт – пациент. Терапевту необходимо осознавать собственные чувства относительно пациента, чтобы определять, как можно выявлять подобные реакции у других. Терапевт может также ставить пациента лицом к лицу с его попытками «здесь и сейчас» перенести ответственность за то, что случается или в ходе терапии или вне ее рамок, на терапевта. В таких случаях терапевту может понадобиться преодолеть сопротивление пациента, которое он выражает, например, такими словами: «Если бы я знал, что делать, мне не нужно было бы обращаться к вам».

Столкновение с реалистическими ограничениями . У всех людей периодически складываются реальные неблагоприятные ситуации, которые необходимо разрешать. Терапевт может помочь пациенту поменять его точку зрения или по-другому интерпретировать внешние обстоятельства, которые он не в силах изменить. Кроме того, терапевт может помочь пациенту в определении тех областей в его жизни, на которые он может влиять.

Освобождение способности желать . Желание предшествует изъявлению воли. Однако чтобы пациент мог желать, он должен находиться в контакте со своими чувствами. Работа с пациентом, блокированным аффектами, должна вестись без спешки, при этом необходимы многочисленные повторения. Следует избегать драматических глобальных прорывов, поскольку их воздействие, как правило, является кратковременным. Вместо этого, в пределах контекста аутентичных отношений, экзистенциальный терапевт должен исследовать источник и природу блоков пациента и лежащие в основе этих блоков чувства, которые пациент старается выразить. Кроме того, терапевту следует неоднократно задавать заблокированному аффектами пациенту вопросы типа: «Что вы чувствуете?» и «Что вы хотите?».

Экзистенциальный терапевт побуждает пациента осознавать, что каждому действию предшествует решение. Принимать решения трудно, потому что при этом исключаются альтернативы. Решения – это своего рода пограничные ситуации, в которых люди создают себя, несмотря на свойственную им фундаментальную беспочвенность. Многие пациенты парализуют свою способность принимать решения посредством вопросов, начинающихся со слов «что, если…?». Терапевт может помочь пациенту исследовать разветвления каждого вопроса «что, если…» и анализировать чувства, которые индуцируются этими вопросами. Терапевт может побуждать пациента активно принимать решения таким образом, что принятие решений будет способствовать принятию пациентом собственной силы и ресурсов.

Экзистенциальный терапевт старается облегчать проявление пациентом своей воли. Одобрение терапевта позволяет пациенту учиться доверять своей воле и обретать уверенность в том, что он имеет право действовать. Например, терапевт может предложить пациенту с подавленной волей: «Только я могу изменять мир, который я создал», «В переменах нет никакой опасности». Принятие решений, связанных с изменениями, может потребовать значительного периода времени.

Работа с тревогой, связанной с изоляцией . Экзистенциальный терапевт использует ряд способов, для того чтобы помочь пациенту противостоять предельным беспокойствам, связанным с изоляцией, а также помочь ему лучше справляться с этими беспокойствами.

Столкновение пациента с экзистенциальной изоляцией . Терапевт может помочь пациенту понять, что, в конечном счете, каждый человек одинок. Пациент учится определять, что он может и что не может получить от отношений. Терапевт может предложить пациенту поэкспериментировать – на некоторое время отрезать себя от окружающего мира и побыть в изоляции. После проведения этого эксперимента пациент может глубже осознать как ужас одиночества, так и масштабы своих скрытых ресурсов и степень своего мужества.

Пациенту можно помочь идентифицировать виды защиты, которыми он пользуется, чтобы справляться с противоречием между потребностью в принадлежности и фактом экзистенциальной изоляции. Когда человек начинает отдавать себе отчет в том, что существование в глазах других, слияние с другими и компульсивная сексуальность являются механизмами защиты, он получает возможность что-то с ними делать.

Экзистенциальный терапевт стремится развивать реальные отношения с пациентом. Хотя отношения терапевт – пациент являются временными, опыт интимности может быть постоянен. Отношения терапевт – пациент могут способствовать самоутверждению пациента, так как для пациента чрезвычайно важно, что кто-то, кого он уважает и кто действительно знает все его сильные и слабые стороны, принимает его. Терапевт, которому удалось установить глубокие отношения со своим пациентом, может помочь ему «противостоять» экзистенциальной изоляции.

Терапевт также помогает пациенту понять, что только он сам ответственен за свою жизнь.

Работа с тревогой, связанной с бессмысленностью . Переопределение проблемы . Когда пациент жалуется на то, что «жизнь не имеет никакого смысла», он, похоже, допускает, что жизнь имеет смысл, который он не может найти. Согласно экзистенциальной позиции, люди скорее придают смысл, чем получают его. Экзистенциальный терапевт повышает осознание пациентом того, что в жизни нет никакого присущего ей смысла, но люди ответственны за создание собственного смысла.

Определение видов защиты от тревоги бессмысленности . В какой мере стремление людей к получению денег, удовольствия, власти, признания, статуса коренится в их неспособности противостоять экзистенциальной проблеме, связанной с бессмысленностью? Терапевт может помочь пациенту осознать последствия и цену его защиты. Защита от бессмысленности может быть одной из причин того, что пациент относится к жизни несерьезно, создавая тем самым проблемы, от решения которых он сознательно или подсознательно уклоняется.

Оказание пациенту содействия в его более активном участии в жизни . Терапевт должен исходить из того, что желание участвовать в жизни всегда присутствует у пациента. Терапевт может исследовать широкий диапазон надежд и целей пациента, его системы убеждений, оценить его способность любить и его попытки творчески выражать себя. Кроме того, терапевт может идентифицировать и попробовать удалить блоки, препятствующие участию пациента в процессе терапии. Пациент может находить недостаточно смысла в своих отношениях, работе, досуге, творческих поисках и религиозных стремлениях. В каждой из этих сфер можно выявить препятствия, которые затем следует постараться удалить.

Область применения

Пациентами экзистенциальных терапевтов могут быть практически все страдающие люди, а не только, как это принято считать, пациенты в состоянии так называемого экзистенциального кризиса, связанного с поиском смысла жизни, а также люди с экзистенциальной болью, после очень серьезных психических травм. Более того, поскольку экзистенциальная психотерапия – это терапия, способствующая более полному и более свободному проживанию жизни, мало кому она может быть не показана.

Настоящее издание - один из наиболее фундаментальных и обстоятельных трудов известного американского психотерапевта, одного из самых ярких представителей экзистенциально-гуманистического направления. Экзистенциальная терапия представлена в ней как целостный подход - от теоретической структуры до технических приемов.

Психотерапевтам любой теоретической ориентации необходимо знакомство с этим направлением, так как экзистенциальная терапия фокусируется на базисных проблемах существования человека. Кроме того, эта книга будет чрезвычайно интересна для любого специалиста гуманитарной сферы, а также для читателей-неспециалистов, готовых принять на себя нелегкий и захватывающий труд задуматься о сущности бытия.

На нашем сайте вы можете скачать книгу "Экзистенциальная психотерапия" Ирвин Ялом бесплатно и без регистрации в формате fb2, epub, pdf, txt, читать книгу онлайн или купить книгу в интернет-магазине.

В академических текстах, журнальных статьях и лекциях психотерапия изображается как нечто точное и систематическое – с четко очерченными стадиями, со стратегическими, техничными вмешательствами, с методическим развитием и разрешением переноса, с анализом объектных отношений и тщательно спланированной рациональной программой направленных на достижение инсайта интерпретаций.

* Но что представляют собой ингредиенты (которые и приносят психотерапии успех), ускользающие от сознательного внимания и протокола? Они не включены в формальную теорию, о них не пишут, им явным образом не учат. Терапевты зачастую не осознают их присутствие в своей работе; тем не менее, каждый терапевт согласится, что во многих случаях он или она не может объяснить улучшение состояния пациента. Эти принципиально важные компоненты трудно описать и еще труднее определить. Возможно ли дать определение и научить таким качествам, как сочувствие, "присутствие", забота, расширение собственных границ, контакт с пациентом на глубоком уровне и – самое неуловимое – мудрость?

* Я убежден: огромное большинство опытных терапевтов опираются на многие из описываемых ниже экзистенциальных идей, независимо от их принадлежности к другим идеологическим школам. Например, большинство терапевтов понимают, что осознание своей смертности и вообще "конечности" нередко заставляет человека на многое взглянуть совершенно по-другому; что целительное действие принадлежит отношениям; что страдания пациентов связаны с выбором; что терапевт должен стимулировать "волю" пациента к действию, что, наконец, большинство пациентов страдают от недостаточной осмысленности своей жизни.

* У терапевтов ассоциируется с такими заведомо неточными и на первый взгляд не связанными между собой понятиями, как "подлинность", "встреча", "ответственность", "выбор", "гуманистический", "самоактуализация", "центрирование", "хайдеггеровский". Многие профессионалы в области психического здоровья привыкли считать его смутным, аморфным, иррациональным, романтическим – даже не "подходом", а некой лицензией на импровизацию, разрешением с "кашей" в голове действовать, как его левая нога пожелает. Это мнение неоправданно, потому что экзистенциальный подход является ценной, эффективной психотерапевтической парадигмой, столь же рациональной, связной и систематичной, как любая другая.

* Установление характера глубинных индивидуальных внутренних конфликтов не бывает легкой задачей. Клиницисту редко доводится наблюдать исходную форму первичных конфликтов у своих страдающих пациентов. Пациент предъявляет невероятно сложную картину симптомов, в то время как первичные проблемы глубоко погребены под многослойной коркой, созданной вытеснением, отрицанием, смещением и символизацией. Клинический исследователь вынужден довольствоваться пестрой картиной, сплетенной из многих нитей, которые нелегко распутать. Установление первичных конфликтов требует использования различных источников информации, глубокой рефлексии, сновидений, ночных кошмаров, вспышек глубинного переживания и инсайта, психотических высказываний и исследования детей.

* Экзистенциальный подход акцентирует базисный конфликт другого рода – не между подавленными инстинктивными устремлениями (как у фрейдистов) и не с интернализованными значимыми взрослыми (у неофрейдистов). Это конфликт, обусловленный конфронтацией индивидуума с данностями существования. Под "данностями существования" я подразумеваю определенные конечные факторы, являющиеся неотъемлемой, неизбежной составляющей бытия человека в мире.
Как открывает человек для себя содержание этих данностей? В определенном смысле, это нетрудно. Метод: глубокая личностная рефлексия. Условия просты: одиночество, молчание, время и свобода от повседневных отвлечений, которыми каждый из нас заполняет мир своего опыта. Когда мы "заключаем в скобки" повседневный мир, то есть отстраняемся от него; когда глубоко размышляем о своей ситуации в мире, о своем бытии, границах и возможностях; когда касаемся почвы, принадлежащим всем остальным почвам, – мы неизбежно встречаемся с данностями существования, с "глубинными структурами", которые я ниже всюду буду именовать "конечные данности". Катализатором процесса рефлексии часто служит . Он связан с так называемыми "пограничными" ситуациями – такими, например, как угроза личной смерти, принятие важного необратимого решения или крах базовой смыслообразующей системы. Экзистенциальный динамический конфликт порождается конфронтацией индивидуума с любым из этих жизненных фактов: смерть, свобода, изоляция и бессмысленность.
Наиболее очевидная, наиболее легко осознаваемая конечная данность – смерть . Сейчас мы существуем, но наступит день, когда мы перестанем существовать. Смерть придет, и от нее никуда не деться. Это ужасающая правда, которая наполняет нас "смертельным" страхом. Говоря словами Спинозы, "все сущее стремится продолжать свое существование"; противостояние между сознанием неизбежности смерти и желанием продолжать жить – это центральный экзистенциальный конфликт.
Другая конечная данность, значительно менее очевидная, это свобода . Обычно свобода представляется однозначно позитивным явлением. Не жаждет ли человек свободы и не стремится ли к ней на протяжении всей письменной истории человечества? Однако свобода как первичный принцип порождает ужас. В экзистенциальном смысле "свобода" – это отсутствие внешней структуры. Повседневная жизнь питает утешительную иллюзию, что мы приходим в хорошо организованную вселенную, устроенную по определенному плану (и такую же покидаем). На самом же деле индивид несет полную ответственность за свой мир – иначе говоря, сам является его творцом. С этой точки зрения "свобода" подразумевает ужасающую вещь: мы не опираемся ни на какую почву, под нами – ничто, пустота, бездна. Открытие этой пустоты вступает в конфликт с нашей потребностью в почве и структуре. Это также ключевая экзистенциальная динамика.
Третья конечная данность – экзистенциальная изоляция . Это не изолированность от людей с порождаемым ею одиночеством и не внутренняя изоляция (от частей собственной личности). Это фундаментальная изоляция – и от других созданий, и от мира, – скрывающаяся за всяким чувством изоляции. Сколь бы ни были мы близки к кому-то, между нами всегда остается последняя непреодолимая пропасть; каждый из нас в приходит в мир и в одиночестве должен его покидать. Порождаемый экзистенциальный конфликт является конфликтом между сознаваемой абсолютной изоляцией и потребностью в контакте, в защите, в принадлежности к большему целому.
Четвертая конечная данность существования – бессмысленность . Мы должны умереть; мы сами структурируем свою вселенную; каждый из нас фундаментально одинок в равнодушном мире; какой же тогда смысл в нашем существовании? Почему мы живем? Как нам жить? Если ничто изначально не предначертано, - значит, каждый из нас должен сам творить свой жизненный замысел. Но может ли это собственное творение быть достаточно прочным, чтобы выдержать нашу жизнь? Этот экзистенциальный динамический конфликт порожден дилеммой, стоящей перед ищущей смысла тварью, брошенной в бессмысленный мир.

* Самый глубокий по Фрейду конфликт – это самый ранний конфликт. Соответственно, например, "фундаментальными" источниками тревоги считаются самые ранние психологические опасности. Экзистенциальная динамика не порождается развитием. На самом деле ничто не вынуждает нас рассматривать "фундаментальное" (то есть важное, базовое) и "первое" (то есть хронологически первое) как тождественные понятия. С экзистенциальной точки зрения, глубоко исследовать не значит исследовать прошлое; это значит отодвинуть повседневные заботы и глубоко размышлять о своей экзистенциальной ситуации. Это значит размышлять о том, что вне времени – об отношениях своего сознания и пространства вокруг, своих ног и почвы под ними. Это значит размышлять не о том, каким образом мы стали такими, каковы мы есть, а о том, что мы есть. Прошлое, точнее, память о прошлом, важно постольку, поскольку является частью нашего теперешнего существования, повлиявшей на наше текущее отношение к конечным данностям жизни; но это не самая перспективная область терапевтического исследования. В экзистенциальной терапии главное время – "будущее-становящееся-настоящим".

* Собственно говоря, лишь универсальностью человеческого страдания можно объяснить тот широко признаваемый факт, что пациенты встречаются везде и всюду. Так, Андре Мальро однажды спросил приходского священника, в течение пятидесяти лет принимавшего исповедь, что же тот узнал о человеческом роде. И получил ответ. "Во-первых, что люди куда более несчастны, чем кажется... и еще одну фундаментальную вещь – что взрослых людей на свете не существует". Зачастую один человек становится пациентом, а другой – нет лишь вследствие внешних обстоятельств: финансовых возможностей, доступности психотерапевтов, личностных и культуральных установок по отношению к терапии, выбранной профессии (большинство психотерапевтов становятся добросовестными пациентами). Универсальность стресса – одна из главных причин того, что ученым так трудно определить и описать норму, различие между нормой и патологией количественно, а не качественно.

* Наблюдаемые факты, вероятно, лучше всего укладываются в современную концепцию, аналогичную медицинской модели, согласно которой инфекционная болезнь – не просто результат вторжения бактериального или вирусного агента в незащищенный организм, а продукт дисбаланса между действием болезнетворного агента и сопротивляемостью организма. Иными словами, патогенные факторы присутствуют в организме всегда, точно так же, как стресс всегда присутствует в жизни каждого индивида. Возникнет ли болезнь, зависит от индивидуальной сопротивляемости агенту (то есть от таких факторов, как иммунная система, питание и степень утомления): когда она понижается, то болезнь может развиться, пусть даже токсичность и плодовитость болезнетворного агента не изменились. Аналогично, все люди находятся в трудном положении, но некоторые не способны с ним справиться, психопатология зависит не просто от присутствия или отсутствия стресса, а от соотношения вездесущего стресса с индивидуальными защитными механизмами.
Утверждение, что в терапии темы конечных экзистенциальных данностей никогда не затрагиваются пациентами, целиком и полностью обусловлено селективным невниманием терапевта. Слушатель, настроенный на соответствующий информационный канал, обнаруживает явное и интенсивное присутствие этих тем. Терапевт может предпочесть не уделять внимание конечным экзистенциальным данностям именно вследствие того, что они универсальны и потому якобы ничего полезного их исследование не даст. Я действительно часто замечал, что когда в ходе клинической работы начинают обсуждаться экзистенциальные вопросы, и пациент, и терапевт короткое время испытывают мощный подъем, но вскоре беседа становится бессвязной, и оба, кажется, неявно говорят друг другу: "Такова жизнь, и что тут поделаешь! Давайте перейдем к чему-нибудь невротическому, что мы можем изменить!"
Другие терапевты отказываются иметь дело с экзистенциальными данностями не только из-за их универсальности, но и потому, что встреча с ними слишком страшна. В конце концов, невротическим пациентам (в том числе и терапевтам) есть от чего расстраиваться и без размышлений о таких "ободряющих" вещах, как смерть и бессмысленность. Такие терапевты уверены, что экзистенциальные вопросы лучше всего игнорировать, поскольку на беспощадные экзистенциальные факты можно реагировать лишь двумя способами – признанием тревожной истины или отрицанием – и оба они неприятны. Сервантес выразил эту проблему словами своего бессмертного Дон Кихота. "Так что тебе больше понравилось бы – мудрое умопомешательство или глупое здравомыслие?"
В экзистенциальной терапевтической позиции эта дилемма отвергается. Мудрость не ведет к безумию, как и отрицание к здравомыслию, конфронтация с данностями существования болезненна, но, в конечном счете, целительна. Хорошая терапевтическая работа всегда соединяется с проверкой реальности и поиском индивидуального просветления; терапевт, решивший, что определенных аспектов реальности и истины следует избегать, оказывается на нетвердой почве.

* Эмпирическими (строго научными и объективными) методами невозможно оценивать такие важные факторы, как способность любить, способность заботиться о другом, жизненный энтузиазм, целенаправленность, великодушие, щедрость чувств, автономия, спонтанность, юмор, мужество, включенность в жизнь. Альтернативу составляет "феноменологический" метод, непосредственно ведущий к самим феноменам, к встрече с другим без посредства "стандартизованных" методов и предпосылок. Это тот путь, на котором достижимо понимание внутреннего мира другого индивида. По возможности, мы должны "взять в скобки" собственное мироощущение и . Для психотерапии такой путь к пониманию другого в высшей степени естественен: каждый хороший терапевт стремится следовать ему в отношениях с пациентом. Именно его описывают такие понятия, как эмпатия, соприсутствие, активное слушание, безоценочное принятие – или, используя удачный оборот Ролло Мэя, позиция "дисциплинированной наивности". Экзистенциальные терапевты всегда настаивали на том, чтобы терапевт стремился понять личный мир пациента, вместо того чтобы установить, как именно последний отклоняется от "норм".

* Имеются многие сферы жизни, недоступные формальному исследованию, знание о которых должно оставаться интуитивным. Экзистенциальная ориентация – это клинический подход, существующий бок о бок с другими клиническими подходами. Он реорганизует клинические данные, но так же, как и все остальные подходы, не является исключительным и не может объяснить все поведение. Человек – существо слишком сложное и наделенное слишком многими возможностями, чтобы могло быть иначе.

* В экзистенции неизбежно присутствует свобода, и с ней неопределенность. Культуральные институты и психологические конструкты часто скрадывают такое положение дел, но конфронтация с собственной экзистенциальной ситуацией напоминает нам, что любая парадигма – это воздвигнутая нами самими стенка, не толще куска картона, отделяющая нас от страдания неопределенности. Зрелый терапевт должен быть способен переносить эту фундаментальную неопределенность, независимо от того, какого теоретического подхода он придерживается, экзистенциального или любого другого. © , 24 января 2007 года. Психология любви. Сайт психолога об искусстве любви.

Ирвин Ялом

Экзистенциальная психотерапия

1. ВВЕДЕНИЕ

Несколько лет назад мы с друзьями посещали кулинарный курс, который проводила почтенная армянская матрона вместе со своей пожилой служанкой. Так как они не говорили по-английски, а мы – по-армянски, общение было затруднено. Она учила путем наглядного показа, на наших глазах создавая целую батарею чудесных блюд из телятины и баклажанов. Мы смотрели (и прилежно пытались записать рецепты). Но результаты наших усилий оставляли желать лучшего: как ни старались, мы не могли воспроизвести ее яства. «Что же придает ее стряпне этот особый вкус?» – гадал я. Ответ от меня ускользал, пока в один прекрасный день, особенно бдительно следя за кухонным действом, я не увидел следующее. Наш ментор с величайшим достоинством и неторопливостью приготовила очередное кушанье. Затем передала его служанке, которая без единого слова взяла его и понесла в кухню на плиту. По дороге она, не замедляя шага. бросала в него горсть за горстью рассортированные специи и приправы. Я убежден, что именно в этих украдкой производившихся «вбрасываниях» и заключался ответ на мой вопрос.

Думая о психотерапии, особенно о критических составляющих успешной терапии, я часто вспоминаю этот кулинарный курс. В академических текстах, журнальных статьях и лекциях психотерапия изображается как нечто точное и систематическое – с четко очерченными стадиями, со стратегическими, техничными вмешательствами, с методическим развитием и разрешением переноса, с анализом объектных отношений и тщательно спланированной рациональной программой направленных на достижение инсайта интерпретаций. Однако я глубоко уверен: когда никто не смотрит, терапевт «вбрасывает» самое главное.

Но что, собственно, представляют собой эти ингредиенты, ускользающие от сознательного внимания и протокола? Они не включены в формальную теорию, о них не пишут, им явным образом не учат. Терапевты зачастую не осознают их присутствие в своей работе; тем не менее, каждый терапевт согласится, что во многих случаях он или она не может объяснить улучшение состояния пациента. Эти принципиально важные компоненты трудно описать и еще труднее определить. Возможно ли дать определение и научить таким качествам, как сочувствие, «присутствие», забота, расширение собственных границ, контакт с пациентом на глубоком уровне и – самое неуловимое – мудрость?

Одно из первых описаний случаев в истории современной психотерапии хорошо иллюстрирует селективное невнимание терапевтов к этим «добавкам». (Последующие описания в этом отношении менее полезны: психиатрия уже стала настолько догматичной в представлениях о правильном ведении терапии, что «неканонические» шаги терапевта вообще перестали упоминаться в протоколах.) В 1892 г. Зигмунд Фрейд успешно лечил фройляйн Элизабет фон Р., молодую женщину, страдавшую от психогенных трудностей передвижения. Свой терапевтический успех Фрейд объяснял исключительно применением техники отреагирования – отмены подавления определенных вредоносных желаний и мыслей. Однако при изучении заметок Фрейда обнаруживается поразительный объем иной терапевтической активности. Например, он предписал Элизабет посетить могилу сестры, а также нанести визит молодому человеку, которого она находила привлекательным. Он проявлял «дружескую заботу о ее текущих обстоятельствах», контактируя с ее семьей, встретился с ее матерью и «умолял» дать пациентке возможность открытого общения, чтобы она могла периодически облегчать свое душевное бремя. Узнав от матери, что у Элизабет нет надежды стать женой бывшего мужа своей покойной сестры, он передал эту информацию пациентке. Он помог семье распутать финансовый узел. В другое время Фрейд убеждал Элизабет спокойно принимать факт неизбежной неопределенности будущего для каждого человека. Неоднократно он утешал ее, заверяя, что она не ответственна за нежелательные чувства и что сила ее переживаний вины и угрызений совести ярко свидетельствует о моральной высоте ее натуры. Прослышав, что Элизабет собирается на танцевальный вечер, Фрейд добился приглашения туда, чтобы увидеть, как она «кружится в веселом танце». Невозможно не задаться вопросом, что, собственно, помогло излечению Элизабет фон Р. Я не сомневаюсь, что фрейдовские «добавки» явились могучими интервенциями, и исключать их из теории было бы ошибкой.

В этой книге я стремлюсь сформулировать и раскрыть определенный подход к психотерапии – теоретическую структуру и ряд вытекающих из нее техник, – рамки которого позволяют обсудить многие из терапевтических «специй». Название этого подхода – «экзистенциальная психотерапия» не объяснить в двух словах, что неудивительно. экзистенциальная ориентация имеет глубоко интуитивный, а не эмпирический фундамент. Тем не менее, я начну с формального определения, прояснению которого будет служить остальная часть книги. Экзистенциальная терапия – это динамический терапевтический подход, фокусирующийся на базисных проблемах существования индивидуума.