Психологический анализ сновидений: основные принципы. Самостоятельный анализ снов Как интерпретировать образы из сна

Чтобы понять послание бессознательного самостоятельно – придется приложить усилия для того, чтобы сделать содержание сновидения хоть в какой-то мере отчужденным.

Лучше всего этому послужит практика письма. Запишите свое сновидение и дайте ему немного полежать без вашего внимания. Затем вернитесь к этому тексту и обратите внимание на следующее.

1. Есть ли в тексте повторяющиеся слова.

Возможно, вы увидели два сна за одну ночь – тогда проверьте оба из них.

Текст первого сна: «у меня не получается собраться на важное мероприятие, то теряются деньги, то не открывается замок на двери».

Текст второго сна: «Я играю с сыном в лего и прихожу в отчаяние от того, что у меня не собирается фигурка воина, я начинаю крушить весь конструктор».

Когда внимание сновидца было обращено на то, что оба сна о том, что нечто «не собирается» - смысл послания стал ему понятен. Стало ясно, что оба сна дополняют друг друга: появились ассоциации , что он не хочет ходить на работу («важное мероприятие» ассоциативно связалось с местом работы сновидца), потому что там нужны качества воина, а это ассоциируется с разрушением и оказывается неприемлемо для сновидца.

2. Обратите внимание на странные точные детали, такие как даты, цифры, имена и названия.

Тест сна: Я выбиваюсь из сил, забираясь на дерево, а когда, наконец, оказываюсь на его вершине – вижу там зеркало. Смотрюсь в него и вижу там Надежду Бабкину.

Здесь нелепо смотрится имя российской певицы, с которой у сновидца, на первый взгляд, ничего личного не связано. Однако, когда содержание становится отчуждено (в психоаналитической ситуации этому служит повторение текста аналитиком) становится понятно, что сон вовсе не о певице, а о надеждах, которые возлагала на сновидца его родная бабушка.

Таким образом, зеркало в котором сновидец видит Надежду Бабкину, буквально сталкивает его с тем, что он проделал большой и трудный путь, итогом которого стало превращение в воплощение бабушкиных чаяний.

Еще пример.

Текст сна: Я поднимаюсь на лифте, и когда проезжаю 26 этаж – лифт начинает падать. Я с ужасом жду, что разобьюсь, но он просто останавливается на первом этаже, и заходит женщина с коляской.

Автору этого сна за 30, но при вопросе, что за цифра 26 – возникает ассоциация, что это возраст , в котором она родила первого ребенка. Дальнейшие ассоциации приводят к пониманию, что рождение первенца откинуло назад в смысле карьеры (карьерный лифт), и ей сейчас приходится начинать заново, но уже в роли матери («с коляской»).

3. Помните, что одним из механизмов образования снов является «обращение в противоположное». Часто это происходит с чувствами, которые сновидец испытывает во сне. Поэтому, если в тексте сна есть отрицание чего-либо или указание на сильные чувства – попробуйте прочитать «наоборот».

Текст сна: Мне показывают таблицу для проверки зрения, я вижу на ней буквы, они похожи на матросов, я не хочу смотреть, мне это скучно.

Анализ собственных сновидений может быть увлекательным и полезным занятием, если пользоваться при этом не универсальными сонниками,

А своим собственным словарем ассоциаций и понимать основные принципы образования сновидения.

В традиции лечения души сновидениям всегда уделялось большое внимание. Классическим примером являются хра­мы Асклепия, в которых больной мог увидеть исцеляющие сны. В основе психотерапии Юнга лежит его вера в исцеляю­щие возможности психики, поэтому в сновидении мы можем увидеть скрытые движения души, следуя которым удается помочь клиенту как в разрешении его текущих проблем, так и в индивидуации. Начиная работать со сновидениями, Юнг предлагал забыть все наши теории, чтобы избежать редукци­онизма, не только фрейдистского, но и любого другого. Он считал, что даже если кто-либо обладает большим опытом в данной области, то ему все же необходимо - всегда и неиз­менно - перед каждым сновидением признаться самому себе в своем полном неведении и настраиваться на нечто совер­шенно неожиданное, отвергнув все предвзятые мнения. Каждое сновидение, каждый его образ является самостоятельным символом, нуждающимся в глубокой рефлексии. В этом от­личие от подхода Фрейда. Юнг считал, что Фрейд использует символы сновидения как знаки уже известного, то есть за­шифрованные знаки желаний, вытесненных в бессознатель­ное. (Э. Самуэльс, отмечая, что современный психоанализ далеко отошел от идей Фрейда об обманном характере сно­видений, ссылается на Райкрофта, который в своей книге «Невинность сновидений» утверждает, что символизация - это естественная общая способность сознания, а не метод сокрытия неприемлемых желаний.) В сложной символике сновидения или серии сновидений Юнг предлагал увидеть собственную лечебную линию психики.

Рассмотрим первое сновидение в анализе клиентки К., 40 лет, жаловавшейся на депрессивные состояния.

Я стою в комнате. К самому подоконнику подступает море, но это непрозрачная вода. Она мутная и белая, как состоящая из белка. Пол в комнате наклонный, и меня начинает тянуть к окну, за которым море. Я хватаюсь за железную кровать, чтобы удержаться, но это не помогает. Заходит женщина и закрывает окно. Опасность пропадает. Потом я оказываюсь на улице с человеком в черном. Я захожу в магазин и вижу духи. Они из того же белка, что и море. В сопроводительной бумаге объяс­няется, что это очень целебные духи, так как изготовлены из костей, которые долго гнили в болоте. Я хочу их купить, но все мои деньги у человека в черном. Я выхожу на улицу и вижу его. Он уже купил мне два флакона по цене одного. Я засыпаю довольная, что у меня на тумбочке стоит флакон с этими духами.

Если рассматривать это сновидение с телеологической по­зиции, то есть отвечать на вопрос, для чего приснилось это сно­видение (вместо почему), то можно увидеть метафору исцеле­ния, лежащую на поверхности этого сновидения: как превратить опасный контакт с морем в гомеопатический кон­такт с духами. Само сновидение подчеркивает значение четких рамок сеанса как возможности для глубокого, но безопасного контакта с энергиями моря. Первое появившееся в анализе сновидение может быть ключом к дальнейшей работе анали­тика, показывая то, что хочет бессознательное клиента от ана­литика, возможно, даже указывая на цель и стиль индивиду­ального анализа.

Обобщая свой эмпирический материал, Юнг предположил, что сновидение служит процессу компенсации установки Эго. «Компенсация есть сличение и сравнивание различных точек зрения, благодаря чему возникает выравнивание и исправле­ние». Разглядеть эту компенсаторную установку бессознатель­ного в сновидении очень важно для психотерапевта, так как эта компенсация проявляется и в невротических, и в психосо­матических симптомах. Так, в Тэвистокских лекциях Юнг при­водит случай сорокалетнего директора школы, жившего на равнине и обратившегося за помощью из-за невротических симптомов горной болезни. Его сновидения, как и симптомы, компенсировали его отрыв от корней и тщеславные устремле­ния. Именно благодаря этому компенсаторному поведению анализ сновидений позволяет сделать доступным и уяснить новые точки зрения, он открывает новые пути, которые помо­гают преодолеть устрашающий застой и вывести из него. Юнг выделяет два типа компенсации. Первый наблюдается в отдель­ных сновидениях и компенсирует текущие односторонние установки Эго, направляя его к всеобъемлющему пониманию. Второй тип можно заметить только в большой серии сновиде­ний, в которой одноразовые компенсации организуются в це­ленаправленный процесс индивидуации. Для понимания ком­пенсации необходимо иметь представление о сознательной установке сновидца, личном контексте каждого образа снови­дения. Для понимания процесса индивидуации, лежащего в основе компенсации, по мнению Юнга, необходимо также обладать познанием в области мифологии и фольклора, зна­нием психологии примитивных народов и сравнительной истории религий. Отсюда следует два основных метода: циркулярное ассоциирование и амплификация, подробно рас­сматривавшиеся в предыдущих разделах. Очевидно, что в об­суждаемом сновидении мы не можем ограничиться только ас­социациями. Древность костей и океана за окном адресует нас к двухмиллионнолетнему человеку, о котором говорил Юнг (Jung, 1980, р. 100):

«Мы вместе с пациентом обращаемся к двухмиллионнолетнему человеку, который есть в каждом из нас. В современном анализе наши трудности по большей части возникают в результате по­тери контакта с нашими инстинктами, с древней незабытой мудростью, хранящейся в нас. А когда мы устанавливаем кон­такт с этим старым человеком в нас? В наших сновидениях».

Примером классической амплификации образа духов во флаконе будет обращение к сюжету о духе в бутылке. Соглас­но алхимическому варианту сюжета, к которому обращается Юнг, в сосуде находится дух Меркурий. Загнав духа назад в бутылку хитростью, герой договаривается с духом, и тот за свое освобождение дарит волшебный платок, превращающий все в серебро. Превратив свой топор в серебряный, юноша продает его и на вырученные деньги заканчивает свое обра­зование, став впоследствии известным доктором-фармацев­том. В своем неукрощенном обличий Меркурий предстает духом кровожадной страсти, ядом. Но водворенный назад в бутылку, в своей просветленной форме, облагороженный рефлексией, он способен превращать простое железо в дра­гоценный металл, он становится лекарством. Амплификация позволяет сновидцу изменить исключительно личное и ин­дивидуалистическое отношение к образам сновидения. Она придает особое значение скорее метафорическому, нежели буквальному толкованию содержаний сна и подготавливает сновидца к акту выбора.

В обсуждаемом сновидении можно обратиться к удержанию (контейнированию) и материнской поддержке - метафоре, де­тально разработанной в психоанализе. Эта метафора через со­временный язык психоаналитической культуры адресует к веч­ным образам материнской заботы. Тогда методически на первом этапе анализ будет строиться как удерживание сильных подав­ляющих содержаний бессознательного в рамках сеанса и пре­вращение их в человечески приемлемые с помощью мягких проясняющих интерпретаций. В работе со снами происходит, по мнению Боснака (Боснак, 1992, с. 17), нечто подобное сюжету сказки о Меркурии.

«В сновидениях выплывают страстные желания и смертонос­ные импульсы. Мы даем этим образам развиться, словно потвор­ствуя этим страстям, но в последний момент мы сковываем те­невые стороны Меркурия рефлексией. Таким образом, мы целиком переживаем образ, но не даем ему реализоваться».

В современной аналитической психологии существуют два других подхода (отличных как от теории исполнения жела­ний Фрейда, так и от теории компенсации Юнга) к понима­нию сновидений и методов работы с ними. В основе обоих подходов лежит отношение к роли Эго-комплекса в снови­дении.

Первый подход предложен Гансом Дикманом, основателем института К. Г. Юнга в Берлине. По его мнению, Эго сна пытается сохранить непрерывность Эго-комплекса в сновидении, большинство процессов изменения в аналитической работе впервые происходят через Эго сна, через которое они позже бо­лее легко переходят в область сознательных изменений. Так, способность Эго К. удерживать контакт с морем на уровне ду­хов вначале проявляется в сновидении и лишь затем на анали­тических сеансах и в жизни.

Дикман по-новому обосновывает правило Юнга о необхо­димости интерпретаций вначале на объективном и лишь затем на субъективном уровне (Дикман, 1997, с. 48).

«Если в начале аналитической терапии фигуры (кроме Эго сна) и символы из сновидений рассматривать как объекты и если концентрироваться на Эго сна и подчеркивать непрерывность Эго-комплекса, то тем самым обеспечивается большая степень безопасности для путешествий пациента в своем внутреннем мире, который до настоящего времени был для него таким не­понятным и неизвестным. Это тем более важно, что, насколько известно, практически каждый пациент, консультирующийся у нас, страдает от какой-либо слабости Эго».

В рамках аналитического процесса под защитой переноса и контрпереноса произойдет прямое ослабление структуры Эго. Эго-комплекс сможет оставить защитные механизмы и шире развить те функции, которые были повреждены и блокированы в неврозе, сможет направлять контролирующие и организаци­онные структуры, сможет смягчить границы Эго и допустить новые экспериментальные содержания.

Дикман считает, что при интерпретации и проработке сно­видений больший акцент следует делать на Эго сна и что Эго сна следует поместить в центр процесса развития и созревания индивидуальности. То, что Эго не может делать в сновидении, оно не может делать в состоянии бодрствования, и до тех пор, пока оно во снах избегает определенного содержания, для него будет слишком трудно интегрировать эти переживания.

Конечно, необходимым условием для проработки такого типа изменений в Эго-комплексе с методической точки зрения является наблюдение серии сновидений. Существуют конкретные сигналы, говорящие аналитику, чтобы он не упустил из виду те сновидения, которые свидетельствуют о яв­ных переменах в способах восприятия и поведении Эго сна. Во-первых, сновидец часто замечает их и придает им особое значе­ние, считая их важными, живыми, яркими и т. д., даже если они не содержат архетипического материала. Во-вторых, аналити­ки должны быть натренированы замечать эти процессы. Так, в серии сновидений клиентки Д. ключевым было сновидение о сражении с карликом. В процессе этой борьбы, в которой ей помогало то, что рядом находится ее муж, она смогла справить­ся с нападавшим карликом и связать его, после чего он транс­формировался в безопасную фигуру. До этого на первом этапе анализа доминировали сновидения с огромной преследующей мужской фигурой, наводившей такой сильный страх, что она застывала, не могла бежать и в ужасе просыпалась. После этого ключевого сновидения изменилась позиция Эго во сне и наяву. Клиентка Д. стала проявлять свою агрессию, прямо нападая на аналитика, что дало возможность постепенно рефлексировать сильные деструктивные и эротические энергии и постепенно справляться с ними, одновременно расширяя представления о себе. Этот пример подкрепляет идею Ламберта (предлагавше­го рассматривать проявления защитных механизмов в сновиде­нии) о том, что угрожающие фигуры могут быть проявлениями проецируемого гнева сновидца.

Однако, обосновывая значимость объективного уровня ин­терпретаций, Дикман одновременно возражает против ригид­ного использования правила: не обращаться к субъективному уровню до тех пор, пока не исчерпаны объективные ассоциа­ции (там же).

«Акцент на субъективном уровне интерпретации в терапевти­ческом процессе, как мне кажется, всегда важен, когда речь идет о периоде воссоединения с Самостью и о достижении изначаль­ной целостности... это приводит к усилению функций Эго, что делает возможным отказаться от механизмов защиты, сделать границы проницаемыми и испытать связь с Самостью».

Второй подход, обогащающий методологию работы со сно­видениями, предложен Джеймсом Хиллманом, автором архетипической психологии. В отличие от Дикмана, предлагающе­го поставить в центр анализа Эго сна, Хиллман считает, что Эго также является образом, не единственным, не наиболее важным, а просто одним из множества других, равных по важ­ности. Когда Эго появляется как образ в сновидениях или при активном воображении, оно откровенно, даже самонадеянно, полагает, что именно оно есть целая психика (или как мини­мум ее центр), тогда как на самом деле оно является только ее частью. Продемонстрировать относительность всех образов в результате анализа означает усмирить (но не унизить) Эго. Это служит цели разоблачения самомнения и предубеждения Эго. С данной точки зрения задачей анализа является не ин­теграция психики (через компенсацию сознания с помощью бессознательного и индивидуацию Эго в отношении Самости), а релятивизация Эго (через дифференциацию воображения). Субъект наивно предполагает, что все образы принадлежат ему, потому что они на первый взгляд в нем и возникают. По Хиллману, однако, эти образы приходят в субъект и проходят че­рез него из воображения - из того, что он называет «mundus imaginalis» («мир образов» - лат.), транссубъективного изме­рения воображения. На уровне методологии работы со снови­дениями он предлагает отказаться от любых интерпретаций, то есть отказаться от герменевтического подхода. Согласно Хиллману (Hillman, 1983), герменевтика неизбежно приводит к редукционизму. Он определяет интерпретацию как концеп­туализацию воображения. То есть интерпретация влечет за со­бой редукцию частных образов к общим концептам (напри­мер, редукцию конкретного образа женщины в сновидении к абстрактной концепции Анимы). Например, в отличие от Юнга, который говорит: «Вода является наиболее общим сим­волом бессознательного», Хиллман выступает против интер­претации «скоплений воды в сновидениях, например в виде ванн, плавательных бассейнов, океанов, как "бессознатель­ного"» (Hillman, 1983, р. 54). Он побуждает индивидов заняться феноменологически «сортом воды в сновидении», то есть спе­цификой конкретных образов. Герменевтическая психология редуцирует многие воды, различные конкретные образы (ван­ны, плавательные бассейны, океаны) к единой «воде», а затем к абстрактному концепту - «бессознательному». Образная пси­хология ценит частность всех образов выше обобщенности лю­бого концепта. Воды в сновидениях или активном воображе­нии могут быть столь же различными, как реки по сравнению с лужами. Эти воды могут быть глубокими или мелкими, про­зрачными или темными, чистыми или грязными, они могут течь или стоять на месте, они могут испаряться, конденсиро­ваться, выпадать в виде осадков, они могут быть жидкими, твердыми или газообразными. Описательные качества, кото­рые им присущи, столь невероятно разнообразны, что потен­циально бесконечны так же, как и метафорические подтексты. В соответствии с таким подходом аналитик предлагает сконцентрироваться на каждом образе сновидения, постепенно формируя в анализируемом образную, метафорическую чув­ствительность. Так, в обсуждаемом сновидении концентрация на образе белкового моря может привести нас к метафоре соляриса.

Индивидуальность подхода и целебность анализа будут определяться тем, насколько аналитик сможет выдержать на­пряжение индивидуальной метафоры, насколько сможет быть носителем одновременно нескольких необходимых для кли­ента проекций образов сновидения (женской, материнской фигуры, вовремя закрывающей окно, мужской фигуры, при­носящей флакон), тем, насколько кости изученных им теорий стали белковым морем, в котором могут рождаться необходи­мые для души образы. В этом солярисе могут всплывать любые фигуры и объекты, бессознательно значимые сейчас для ана­лизируемого. Но этот процесс, безусловно, двусторонний, по­этому анализируемый - это солярис для аналитика. В соляри­се души анализируемого всплывают значимые для аналитика образы. Разговор аналитика с этими образами, их персонализация оживляют застывшую поверхность привычной односто­ронней саморефлексии, анимизирует анализируемого. То, что казалось застывшим объективированным и безгласным, ста­новится текучим и живым, как море. Однако в этом поэтичес­ком интерактивном поле важно не потерять связь с реальнос­тью. Способность к воображению и метафоризация тесно связаны с силой Эго. По мнению Плаута, когерентное центральное Эго должно установиться для того, чтобы пропускать, ассимилируя, поток содержаний из внутреннего во внешний мир. Тогда истинное воображение расцветет в противовес от­носительно пассивному фантазированию, при котором мен­тальное содержание не принадлежит человеку, но просто при­ходит к нему. Эта пассивность - форма умопомешательства, которое возникает вследствие дефекта Эго-сознания, вызван­ного отсутствием ощущения содержания в материнском окру­жении. Содействуя развитию Эго-сознания, аналитик, по мне­нию того же Плаута, играет роль, аналогичную роли матери. Он обеспечивает окружение (сеттинг), которое может содер­жать возбуждающие переживания и дать им возможность быть ощутимыми и разделенными, а также помогает найти и раз­вить образную систему, которая, будучи выражена словами, становится связанной с сознательной частью Эго. Эту после­днюю функцию можно рассматривать как передачу пациенту части Эго.

Модель Плаута согласуется с моделью, предложенной Дикманом, и моделью Боснака, ученика Д. Хиллмана. По Боснаку, аналитик, концентрируясь на образах, предложенных вообра­жением клиента, заражается и заболевает этими образами, опи­раясь на силу своей Самости.

Главная дорога в бессознательное

Фрейд назвал сновидения «королевской дорогой, ведущей в бессознательное», и считал, что они позволяют нам приблизиться к пониманию самых сокровенных, недоступных сознанию желаний и фантазий. Он сравнил сон с ребусом, который мы должны разгадать. Это означает, что образы сна нужно рассматривать последовательно, один за другим, чтобы понять, какое содержание они скрывают.

Женщина, которая переживала из-за своих пышных форм, видит во сне полную корзину, которую ей некуда поставить. Здесь «полноту» корзины следует понимать как «полноту» ее фигуры. Какое же желание скрыто в этом сне? Женщина очень хочет избавиться от лишнего веса – это лишь одно из желаний, отраженных в сновидении. И за ним скрывается еще одно – она, напротив, хочет стать «наполненной», то есть забеременеть. Казалось бы, законное желание – почему оно подавляется? За ним кроется другое, менее приемлемое: в пять лет она мечтала иметь ребенка от своего отца.

Исполнение желаний

Какие же желания мы стремимся осуществить во сне? Прежде всего, это любые потребности, вызванные «соматическим возбуждением» (голод, жажда). У детей желания, оставшиеся неисполненными в течение дня, часто реализуются во сне. Такие сновидения Фрейд называл «непосредственными», в отличие от «искаженных», скрывающих наши «предосудительные» желания (например, связанные с инцестом, убийством родителя-соперника, изменой...), которые мы отказываемся признать и вытесняем в бессознательное.

Очевидный смысл – это только фасад

«При засыпании нежелательные представления всплывают по мере ослабления критического процесса», – писал Фрейд. Но все же они достаточно закамуфлированы, поэтому основное правило – не позволять сбить себя с толку явными образами сна, которые могут быть нейтральными или абсурдными. Ведь сознательное «Я» даже во сне осуществляет свою «цензуру» и не дает бессознательным образам со всей ясностью проявиться в сновидении. Когда такие элементы пересекают границу сознания, возникает тревога и мы просыпаемся. Только работа по анализу снов с помощью свободных ассоциаций по отношению к отдельным элементам «явного» сновидения помогает сделать их до-ступными для сознания.

Смещение и сгущение

Чтобы не дать сознательному «Я» расшифровать наши запретные желания, бессознательное идет на хитрости и искажает их до неузнаваемости. Например, смещает акцент с эмоционально заряженного элемента на другой, менее значимый, и поэтому события, происходящие во сне, кажутся нам нейтральными. Отец, которому мы бессознательно желаем смерти из-за того, что мать «принадлежит» только ему, может появиться в облике судьи или другого служителя закона. Подобная тактика искажения истинных желаний называется «смещением». Другой способ – «сгущение» – объединяет нескольких людей или ряд предметов, имеющих сходные характеристики, в один, не вызывающий тревоги у сознательного «Я».

Сны эгоистичны

Несмотря на обилие тем и персонажей, «сон – непременно эгоистичен». «Мой метод не дает универсального ключа для расшифровки сновидений, – объяснял Фрейд. – Я уверен, что одно и то же сновидение у различных лиц и при различных обстоятельствах может скрывать различные мысли»***. Иными словами, каждый из нас создает свои сны с помощью личного «кода», вплетая в них собственные смыслы, воспоминания. Когда Фрейд увидел во сне, что «написал монографию об одном растении», только он по ассоциации мог связать это с цветком цикламеном, что, в свою очередь, было напоминанием о его жене Марте. Никому другому не пришло бы в голову выстроить именно такие связи.

Федеральное агентство по образованию

Государственное образовательное учреждение

Высшего профессионального образования

Уральский государственный экономический университет

Кафедра Педагогика и психология

Контрольная работа

На тему: Сновидения и методы их анализа

Екатеринбург 2009 г.

2. Важность анализа снов

6. Практическое задание

1. Общая методика анализа снов

Сны занимают треть нашей жизни, но люди чаще всего не обращают на них внимание, если это не кошмары. Некоторые даже утверждают, что не видят снов, хотя по результатам исследований выясняется, что на самом деле они их не помнят. Происходит это в основном из-за непонимания языка снов, неумения ориентироваться в образах и чаще всего - из-за неприятия правды о себе самом. Естественная защита эго от непонятного - забыть его, или отнестись небрежно и свысока. Так оно избегает неприятных для себя известий, проводя «страусиную политику», потому что очень ревниво относится к своей целостности и исключительности.

Но не во все времена было так, раньше да и сейчас во многих не западных культурах снам отводилась значительная роль как в жизни общины, так и индивидуума. В основном это обусловлено более слабым, еще не закостеневшим сознанием, как у современного «западного человека». Это длинная тема - сновидческая традиция, да и в Европе во времена античности и средневековых алхимиков ко снам относились серьезно. Часто серьезное отношение ко снам приписывают «примитивным» культурам или суевериям, тем самым оправдывая собственное незнание или неумение.

Редко когда человек может с честностью себе признаться - «я не знаю, что с этим делать». Потому что отсюда следует, что треть его жизни проходит втайне от него. И для некоторых это может быть серьезным крушением наивного убеждения, что его жизнь проходит только в сознании и контролируема только им. Немало в поддержание этого отрицательного имиджа вложили и составители различного рода сонников и шарлатаны. Только в нашем веке в западной мысли наметился прорыв в этой области благодаря Зигмунду Фрейду и его психоанализу. И хотя сейчас фрейдовский психоанализ никто уже не использует, это все же был серьезный прорыв в стене неприязни ко снам и своему бессознательному. Именно Фрейд связал вместе эти два понятия, наглядно показав, что сны тесно связаны с сознательной жизнью индивида и несут некое послание.

Сейчас уже мало кто сомневается в существовании бессознательного, хотя редко кто и задумывается над тем, что это значит для него как личности. Принимая этот факт, все же откладывают его в сторону, закрывая глаза на неизбежно вытекающие последствия и выводы.

Какая же связь между сном и бессознательным? Сон в нашем понимании - ДРУГОЙ режим восприятия, отличный от обычного дневного. Этот режим отличается прежде всего ослаблением эго-комплекса, его установок и ограничений, что непосредственно дает бессознательному себя проявить в большей мере, чем в дневном сознании. В сознательной жизни бессознательное проявляется обычно в виде оговорок, курьезов, поступков, которые мы не понимаем, как могли такое сделать, внезапно возникших мыслях, озарениях и интуиции, хотя каждая возникшая в голове мысль имеет свой источник в бессознательном.

Во снах же при ослабленном, «отдыхающем» эго-сознании, бессознательное врывается в виде образов, которые уже мало интерпретированы сознанием, поэтому так и непонятны для нас, если мы пользуемся обычной дневной логикой. Другой вопрос состоит в том - имеют ли эти образы какой то смысл? Мы утверждаем что ДА, подтверждение этому - практика. Впрочем, ответ на этот вопрос каждый должен дать самому себе, это будет наиболее убедительно. Наша же задача заключается в изложении теории и помощи в практическом анализе сновидений. Мы можем помочь понять язык бессознательного, но не сделаем чуда - на это способен лишь сам сновидец.

2. Важность анализа снов

Для стабильного функционирования разума и психологического здоровья необходимо, чтобы подсознание и сознание были неразрывно связаны между собой и действовали скоординированно. Если связь рвется или «диссоциируется», происходит психологическое расстройство. В этом плане символика сновидений играет роль курьера, передающего послания от инстинктивных к рациональным частям разума. Расшифровка этих символов обогащает оскудевшие возможности сознания, оно учится вновь понимать забытый язык инстинктов.

Каким бы сон ни был - плохим, хорошим, странным, это твой сон. Его можно любить или не любить, но это часть твоей жизни. Избегая думать о снах или толковать их, пренебрегая ими, мы закрываем глаза на действительность, на треть своей жизни, которая не менее важна, чем сознательная - дневная, которая сама подвергается значительному влиянию бессознательного.

Анализ снов можно сравнить с усваиванием жизненно важного урока, необходимого для дальнейшего жизненного пути. Мы как будто нагружаемся во снах каким-то посланием, идеей и, анализируя, перерабатываем сырье, питая сознание и свою индивидуальность, ассимилируя новые, важные для нас содержания, а также укрепляя эту магическую связь между сознанием и бессознательным, ту связь, которой не хватает для целостности индивидуума. Признаком успешного анализа является состояние. Состояние легкости, полноты, целостности. Это невозможно описать, но каждый, кто сталкивался с ним, поймет о чем речь.

3. Практический метод анализа снов

Начать анализ стоит с ДЕТАЛЬНОГО описания сна, не пренебрегая ничем. Обстановка (справа слева), цвета (или их отсутствие), персонажи, их одежда, неувязки и эмоциональные реакции во сне - ВСЕ имеет значение. Детали - это ключ к пониманию языка снов; разбирая только сюжет, мы стреляем из пушки по воробьям. Очень незначителен шанс попасть. С другой стороны, привязка к деталям или разбор вырванного из контекста образа не дает нам увидеть общую картину и понять смысл послания. Подход к каждому сну должен быть отстраненным, как будто это не твой сон, а чужой. Нужно узнать все о символах, встречающихся в снах, но начиная анализ - все забыть. Каждый сон пусть будет новым листом, tabula rasa. В первую очередь смотрим на сон и выписываем общую идею, если таковая есть. Процесс выписывания также важен и не стоит им пренебрегать, делая разбор устно. Смотрим более детальнее и выписываем темы, которые возникли.

Следующее: нелепости, несоответствия в каждой теме. Постарайся их разглядеть, сопоставь с дневной жизнью, спроси себя: бывает так в дневной жизни? Выпиши эти нелепости-плеоназмы. Проговори вслух, в чем именно она состоит, где издевка, смысл, намек. Часто они являются «проделками трикстера», своеобразным юмором бессознательного, указывающим на какой-то дефект или мешающую установку сознания (мешающую развитию личности).

Следующее: количество персонажей, их пол, их «национальная» принадлежность, одежда, внешность. Отдели знакомых от незнакомых, посмотри, какую функцию они несут по отношению к сюжету. Формулируй предложения так, как если бы ты рассказывал событие маленькому ребенку. Выписывай все сказуемые, в ряд, отдельно от сна. Сказуемые - это твои действия. Иногда они отражают твою дневную жизнь и состояние. Когда выпишешь их все из сна, посмотри, не имеют ли они аналога в твоей дневной жизни - не повторились ли они в сон. Возможно, на осознание его смысла у тебя уйдет не день и не два. Это не значит, что ты должен целыми днями сидеть над тетрадкой и «думать». Нет. Выдели время, определенное для работы со снами. Пусть это будет полчаса в день в определенное время. И делай, каким бы дурацким и бессмысленным тебе это занятие ни показалось. Главное - соблюдать условия «состояния». Когда оно наработается, озарения по поводу снов начнут приходить в самое разное время - и в следующем сне, и во время обеда, и во время разговора с соседом.

Необходимо время от времени перечитывать свои старые сны - увидеть их логику последовательную, увидеть повторения, когда бессознательное на разные лады старается сообщить тебе что-то - разными образами, разными действиями, разными символами и прилагательными. Просмотр прошлых снов также помогает понять некоторые аспекты, что были пропущены в анализе, а также выстроить примерный ряд развивающихся событий, и возможно - их предопределение.

4. Теория сновидений З. Фрейда

В работе «Толкование сновидений» (1890) Фрейд описал, каким образом сновидения помогают психике защищать себя и достигать чувства удовлетворения. «Сновидение - это способ высвобождения неосуществленных желаний человека посредством его сознания без пробуждения физического тела».

Дневные переживания трансформируются в сновидение посредством деятельности сновидения, и таким образом сновидение является невинной платой за возможность сна. Сновидение само по себе не возникает. Появление сновидения связано с определенными проблемами, стоящими перед человеком, хотя это явно и не раскрывается в контексте сновидения. Почти каждое сновидение может быть понято как осуществленное желание. Сновидение - это альтернативный путь для удовлетворения требованиям бессознательного.

Исходя из детального анализа десятков сновидений, соотнося их с событиями жизни человека, Фрейд сумел показать, что деятельность сновидения - это процессы:

· сгущения

· смещения (главное средство искажения сновидения)

· искажения

· трансформации

· перестановки

· перемещения и других модификаций первоначального желания.

Эти изменения делают модифицированное желание приемлемым для эго, если первоначальное желание было в целом неприемлемо для бодрствующего сознания. Сновидения не являются беспорядочными или случайными, а представляют собой способ удовлетворения неосуществленных желаний.

Теория сновидений способствовала тому, что психоанализ сделал шаг от психотерапевтического метода к глубинной психологии, но Фрейд никогда не скрывал, что изучал сновидения как введение в теорию неврозов, что и определило его взгляды. Именно на сновидениях он доказывал правильность психоанализа, который показывает, что симптомы какого-то случая невротического заболевания имеют свой смысл, служат какому-то намерению.

Фрейд констатирует принципиальное различие между явным содержанием сновидения и его скрытыми мыслями (материалом сновидения), и считает, что сутью сновидения является процесс работы сновидения, а не его материал. Когда же путают сновидение с его скрытыми мыслями, то сновидение может представлять все, что содержат скрытые мысли, и может быть заменено ими (т. е., намерением, предостережением, рассуждением, приготовлением, попыткой решения какой-то задачи и т. д.).

Таким образом, бессознательная работа мышления человека (скрытые мысли) не тождественна работе сновидения. Но именно из оценки скрытых мыслей сновидений мы узнаем, что все эти сложные душевные процессы могут проходить бессознательно. Сновидение является краткой выжимкой из ассоциации, а его элементы выступают как бы избранными представителями всего их множества. Ассоциации к сновидению еще не являются скрытыми мыслями сновидения, они лишь «касаются их намеками».

Столкнувшись с проблемой аффектов в сновидении, Фрейд признавал, что во всей теории сновидений этот момент самый уязвимый. Если сновидение является исполнением желания, то во сне невозможны мучительные ощущения.

Бессознательное влечение и есть создатель сновидения, его движущая сила. Как и любое другое влечение, оно стремиться не к чему иному, как к своему собственному удовлетворению, это и является смыслом всего сновидения. По мнению Фрейда в любом сновидении влечение должно предстать как осуществление. Желаемое удовлетворение влечения переживается галлюцинаторно как реальное. Скрытые мысли сновидения драматизируются и иллюстрируются.

В течение жизни точка зрения Фрейда на сновидение менялась. Если вначале он был убежден, что почти каждое сновидение может быть понято как осуществленное желание (способ удовлетворения неосуществленного желания), то в последствии он уточняет, что сновидение является попыткой исполнения желания. Если вначале Фрейд убежден, что «почти каждое» сновидение может быть понято с помощью его метода, то потом он уточняет, что с помощью его метода можно толковать «не все» сновидения.

Вначале Фрейд считал, что создателем сновидения является бессознательное влечение, которое стремиться к своему собственному удовлетворению и это является смыслом всего сновидения. Потом он добавляет, что состояние сна кажется особенно подходящим для приема телепатического послания, тем самым, расширяя список «материала» сновидения, придает ему дополнительную функцию и дополнительный энергетический источник.

5. Теория сновидений К. Г. Юнга

По Юнгу, сны играют важную дополнительную (или компенсаторную) роль в психике. «Общая функция снов - попытаться восстановить наш психологический баланс продуцирования материала сна, который восстанавливает трудноуловимым способом общее психическое равновесие». Юнг подходит к сновидениям как к живым реальностям. Их надо получить посредством опыта и внимательно наблюдать. Иначе их понять невозможно. Уделяя внимание форме и содержанию сновидения, Юнг, пытался раскрыть значение символов сна и при этом постепенно отходил от свойственного психоанализу доверия к свободным ассоциациям в анализе сновидений. Для интерпретации снов не может быть простой механической системы, так как сон связан с символами, имеющими более одного значения.

1. Все сны служат здоровью и целостности.

2. Сны не просто рассказывают сновидцу то, что он или она уже знает.

3. Только сновидец может с уверенностью сказать, может ли произойти то, что означает сон.

4. Не бывает сна только с одним значением.

5. Все сны говорят на универсальном языке, языке метафоры и символа.

Более важным, чем когнитивное понимание сна, является его понимание как акта извлечения опыта из материала сна и принятия этого материала всерьез. Сны следует рассматривать не как изолированные события, но как сообщения, идущие из бессознательного. Сон - процесс, создающий диалог между сознанием и бессознательным как важный шаг их интеграции.

Выводы и обобщения по теории К. Г. Юнга:

1. Открыта зависимость между психическим заболеванием и символичностью сновидений. Сновидения становятся более замаскированные и символические по мере улучшения психического здоровья.

2. Способ существования человека, выраженный в сновидении, часто дублирует модусы существования в бодрствовании, но сны часто высвечивают те реальности человеческого мира, о которых сновидец не знает в бодрствовании.

3. Экзистенциальная психология отвергает принцип причинности и обращает основное внимание лишь на поведенческие события, вводит свой - феноменологический - метод.

4. Для феноменолога реально то, что может быть увидено или прожито. Истина раскрывается в самих феноменах.

5. Изучать - значит видеть без каких-либо гипотез или предвзятостей.

6. Ассоциации (Фрейд) или амплификации (Юнг) заменяются вопросами аналитика, которые позволяют, в результате инсайтов пациента, определить значение сна в соответствии с бодрствующей жизнью, и построить более здоровое бытие в мире.

7. Сны - откровение экзистенции, феномены сна - всего лишь то, чем они являются, они раскрывают психическое содержание.

6. Практическое задание

Опишите два случая проявления в ваших сновидениях нерешенных личных проблем (или, наоборот, примеры того, как сновидения помогали решению личных проблем).

Пожалуй самый яркий случай произошел когда я учился в 11 классе. Нам задали на дом какое-то задание по алгебре, в котором я наткнулся на непреодолимое препятствие: ни как не мог решить одно дифференциальное уравнение. В результате я решил оставить его на потом и лёг спать. Мне приснился сон, в котором я якобы решил это злополучное уравнение, чем был доволен (во сне, разумеется).

На утро, проснувшись, я вспомнил этот сон: вспомнил как решал уравнение, как был доволен решением потом, но вот само решение (побуквенное) я не помнил. Так всегда бывает с людьми во сне, как будто ты посмотрел фильм, а тетрадь с решением оказалась не в фокусе у оператора.

Но метод, которым решал уравнение, я помнил. Тогда открыв тетрадь я попробовал решить уравнение методом из сна. И о чудо, уравнение было решено, после недолгих вычислений.

Как этот феномен можно интерпретировать? По всей видимости метод решения этого уравнения отложился с уроков в классе и был в моей голове. Но я не связал его с решением дома. Во сне моё бессознательное связало метод решения и уравнение воедино, дав понять выход из сложившейся проблемы.

Выходит З. Фрейд в этом случае прав: «Сновидение - это способ высвобождения неосуществленных желаний человека посредством его сознания без пробуждения физического тела». В моём случае желанием было довести дифференциальное уравнение до логического завершения.

Ещё один любопытный сон мне приснился года 2-3 назад, но я его запомнил ввиду его эмоциональности и напряжённости.

Мне снилось, что я нахожусь у себя дома один. Вид из окна был удручающий, ощущение что небо затянуло чёрными грозовыми облаками, но я знал, что дождя не будет (во сне так бывает, знаешь то, чего в реальной жизни знать не можешь).

И вдруг вижу как на небе завис инопланетный космический корабль (тарелка). Я нутром почувствовал тревогу и угрозу для себя. Но тут произошло ещё более страшное: тарелка начала быстро приближаться к моему дому. Я почувствовал животный ужас и начал метаться по дому, ища укрытие. Выглянув из под подоконника я увидел как тарелка села у дома, из неё вышли несколько существ похожих на людей в чёрных камбинизонах.

Я знал: они идут за мной. Тогда я метнулся в шкаф. И вот сидя в шкафу слышу как они подходят к нему и начинают открывать дверь. Я в липком ужасе держу её из нутри, но силы не равны. Они открывают дверь, хватают меня, сверхъестественным образом подавляют мою волю, тело становится ватным. Тащат на кухонный стол, один из них берёт большой кухонный нож и вырезает мою печень. Нет боли я не почувствовал, но когда я увидел свою печень у него в руке, то резко проснулся.

В чём смысл этого сна? Зачем гуманоидам моя печень? Оказывается всё не так запутанно: у меня в тот момент времени была ослаблена печень, я это знал. Ну а пришельцы видимо спроецированы с экрана телевизора (очередной триллер!).

Смысл в том, что подсознание во сне пыталось обратить внимание на мою печень таким образом. А может мои будничные размышления о печени сыграли роль. Другого объяснения я не вижу.

Список используемой литературы

1. Психология: Учеб. для студ. высш. пед. учеб. заведений: В 3 кн. - 4-е изд. - М.: Гуманит. изд. центр ВЛАДОС, 2003. - Кн. 1: Общие основы психологии. - 688 с.

2. Общая методика анализа снов www.jungland.ru/obshhaya_metodika_analiza_snov

3. Становление и основы теории сновидений Карла Густава Юнга dreams.nnov.ru/site.aspx?SECTIONID=389265&IID=389405

4. Фрейдистская концепция сновидений и современная наука

Фрейд неоднократно подчеркивал, что сны - не случайное явление; они не бессмысленны и не беспорядочны, а представляют собой способ исполнения невыполненных желаний. Будучи продуктом бессознательного, сновидения служат хорошим материалом для психоанализа.

Фрейд различал явное и скрытое содержание сна. Явное - это то, что фактически галлюцинируется во сне; скрытое - то, что обнаруживается при свободной ассоциации сновидений и их толковании. «Явное сновиде- ниє, - пишет Фрейд, - теряет для нас свою значимость. Нам безразлично, хорошо оно составлено или распадается на ряд отдельных бессвязных образов. Даже если оно имеет кажущуюся осмысленной внешнюю сторону, то мы все равно знаем, что она возникла благодаря искажению сновидения и может иметь к внутреннему его содержанию так же мало отношения, как фасад итальянской церкви к ее-конструкции и силуэту».

Фрейд выделял такие понятия, как работа сновидений и толкование сновидений.

Работа сновидений есть перевод скрытого смысла сна в явный. Толкование, напротив, - попытка добраться до скрытого смысла сновидений. Для того, чтобы грамотно толковать сновидения, необходимо знать основные закономерности их работы. Среди разнообразных закономерностей работы сновидений в качестве наиболее важных Фрейд отмечает три: сгущение, смещение сновидений и превращение мыслей в зрительные образы.

Под сгущением подразумевается тот факт, что явное сновидение содержит в себе меньше информации, чем скрытое, так как является сокращенным переводом последнего. Смещение - это результат работы «цензуры», замещение истинного смысла сновидения отдельными намеками и символами. Наконец, третий результат работы сновидений - это регрессивное превращение мысли в зрительные образы.

Главный метод исследования сновидений - метод свободного ассоциирования. При анализе сновидений Фрейд считает необходимым соблюдать три основных правила. 1.

Не следует обращать внимание на внешнее содержание сновидения независимо от того, понятно оно больному или же кажется абсурдным, ясным или путаным, так как оно все равно ни в коем случае не соответствует искомому бессознательному. 2.

Сновидения следует разбивать на элементы,- каждый из которых исследуется в отдельности. При этом пациента просят «объяснять» каждый элемент сновидения первыми пришедшими в голову словами, то есть свободно ассоциировать. «Если я прошу кого-то сказать, - пишет Фрейд, - что ему пришло в голову по поводу определенного элемента сновидения, то я требую от него, чтобы он отдался свободной ассоциации, придерживаясь исходного представления». Действительно, получается нечто, подобное «ассоциативному эксперименту», с той лишь разницей, что в сновидении «слово-раздражитель» заменено чем-то, что само исходит из душевной жизни видевшего сон, из неизвестных ему источников, то есть из того, что само может быть «производным от комплексов».

Таким образом, задача аналитика в данном случае сводится к тому_ чтобы при помощи свободного ассоциирования с каждым отдельным элементом сновидения вызвать ряд других - «заменяющих» - представлений, которые дают возможность расшифровать скрытый смысл сновидений. Вскрывать бессознательное пациента, вызывать «заменяющее» представление каждого элемента сна врач должен, не раздумывая над скрытым их содержанием и над тем, подходят ли они или отклоняются в этом смысле от самого сновидения.

При анализе сновидений исследователь должен набраться терпения и подождать, пока «скрытое, исконно бессознательное не возникнет само».

При анализе сновидения аналитик наталкивается на сопротивление, особенно когда речь идет о вещах, с точки зрения пациента малозначительных, не относящихся к делу, или о предметах, о коих говорить неприлично. Фрейд считает, что как раз те мысли, которые пациент обычно пытается подавить, оказываются наиболее важными, наиболее значимыми для раскрытия содержания бессознательного. «Мы постоянно наталкиваемся на сопротивление, - пишет Фрейд, - когда хотим от заместителя, являющегося элементом сновидения, проникнуть в его скрытое, бессознательное. Таким образом, мы можем предположить, что за заместителем скрывается что- то значительное. Иначе к чему все препятствия, стремящиеся сохранить скрываемое? Если ребенок не хочет от крыть руку, чтобы показать, что в ней, значит, там что- то, что ему не разрешается иметь».

Из сказанного следует еще одно условие, которое непременно следует разъяснить анализируемому: не замалчивать ни одной из пришедших ему в голову мыслей, даже если они не соответствуют здравому смыслу и его понятиям о приличии.

Ключом к расшифровыванию скрытого смысла сновидений Фрейд считал символы, по его мнению, глубоко уходящие своими корнями в мифологию, антропологию, языкознание и^имеющие свои «устоявшиеся переводы», то есть в какой-то степени унифицированные и пригодные для расшифровки любых сновидений у разных людей. Символика сновидений у Фрейда носит почти всегда сексуальную окраску. Дома с совершенно гладкими стенами подразумевают мужчин; дома со свисающими выступами и балконами, за которые можно держаться, - женщин. Все длинные и торчащие вверх предметы, такие, например, как палки, зонты, шесты, деревья, обозначают мужской половой член. «Женские половые органы, - утверждает Фрейд, - изображаются символически при помощи всех предметов, обладающих свойством ограничивать полое пространство, что-то принять в себя, то есть при помощи шахт, щелей, пещер, сосудов и бутылок, коробок, табакерок, чемоданов, ящиков, карманов и т. д. Судно также относится к их разряду. Многие символы имеют большее отношение к матке, чем к гениталиям женщины, таковы шкафы, печи и, прежде всего, комната. Символика комнаты соприкасается с символикой двери, и ворота становятся символом полового отверстия».

Подобная пансексуальная символика сновидений вызвала несогласие и аргументированную критику даже самых близких учеников Фрейда - А. Адлера и К. Юнга. Выраженная пансексуальная интерпретация сновидений, отмечают В. Т. Кондрашенко и Д. И. Донской, заслуживает критического к себе отношения, но это не снижает роли Фрейда в исследовании механизмов сновидений, а главное - ни в коей мере не умаляет значения разра ботанного им метода анализа сновидений как составной части психоанализа.

Анализ фантазий

Материалом для анализа бессознательного могут быть кроме сновидений фантазии, или «сны наяву». Фантазии наблюдаются как у больных, так и у здоровых людей. Особенно часто они встречаются у детей, подростков, но нередко сохраняются и в зрелые годы. У мужчин обычно преобладают честолюбивые фантазии, у женщин - эротические.

Методика анализа фантазий заключается в следующем. Пациент по предложению врача записывает все приходящие ему в голову фантазии, которые приобщаются к общему «сырому» материалу. В дальнейшем на «случайно» заданный вопрос можно получить толкование этих фантазий.