Докинз расширенный фенотип читать. «Расширенный фенотип: длинная рука гена»

Ричард Докинз - крупный британский биолог, автор теории мемов. Его блестящие книги сыграли огромную роль в возрождении интереса к научно-популярной литературе. Ясность изложения, юмор и железная логика делают даже строго научные труды Докинза доступными широкому кругу читателей. «Расширенный фенотип» развивает идеи его знаменитой книги «Эгоистичный ген» (1976), где эволюция и естественный отбор рассматриваются «с точки зрения гена». Эти идеи, вызвавшие бурную полемику, уже прочно вошли в научный обиход, а «Расширенный фенотип» по праву считается одной из важнейших книг в современной эволюционной биологии.

Richard Dawkins, 1982,1999 Afterword © Фенотип - совокупность характеристик, присущих индивиду на определённой стадии развития. Фенотип также можно определить как «вынос» генетической информации навстречу факторам среды.

Расширенный фенотип - это все воздействия, оказываемые геном на мир. Например, согласно Ричарду Докинзу, плотину бобров также как и их резцы можно считать фенотипом генов бобра. Psychedelic.

Ричард Докинз

Расширенный фенотип

Дальнее влияние гена

Информация о переводе

Перевод посвящается Виктору Рафаэловичу Дольнику – талантливому популяризатору эволюционно-психологических идей в России, мужественному первопроходцу, практически первому сумевшему донести эти идеи до широкой общественности.

Перевёл с английского Анатолий Протопопов.

Редактор перевода – Владимир Фридман

Отдельные полезные замечания по переводу – Татьяна Штейнберг и Вадим Хайтов.

Замечания и предложения по качеству перевода принимаются; претензии – нет.

На языке оригинала книга издавалась издательством Oxford University Press Inc, Нью-Йорк:

в 1982 году – первое издание,

в 1989 году – второе издание,

в 1999 году – обновлённое издание с послесловим Дэниела Деннетта

перевод на русский закончен в марте 2007 года.

Ричард Докинз – первый профессор недавно учреждённого Оксфордского профессората популяризации науки Чарльза Симойи. Рождённый в Найроби у английских родителей, Ричард получил образование в Оксфорде, и защитил докторскую степень под руководством нобелевского лауреата, этолога Нико Тинбергена.

С 1987 до 1969 занимал должность ассистента профессора в калифорнийском университете в Беркли, позже он возвратился в Оксфорд преподавателем (позднее – рецензентом), и членом совета нового колледжа, в каковом положении он пребывал вплоть до занятия своей нынешней должности в 1995 году.

Бестселлеры Ричарда Докинза сыграли существенную роль в возрождении интереса к научным книгам, ориентированным на широкую читательскую аудиторию: Эгоистичный ген (1976; второе издание – 1989), за которым последовали Расширенный фенотип (1982), Слепой Часовщик (1986), Бегство из рая (1995), Восхождение на невероятную гору (1996), и Расплетая радугу (1998). В 1991 году он читал в Королевском институте Рождественские лекции. Он удостоен многих литературных и научных премий, таких как премия Королевского литературного общества (1987), 1990 премия имени Майкла Фарадея от Королевского Общества (1990), 1994 приз Накаямы за науки о человеке (1994), и Международный космический приз (1997).

Предисловие переводчика

«Расширенный фенотип» по праву считается одной из лучших книг Ричарда Докинза. И я могу лишь согласиться с этой оценкой. Особенно велика её ценность для русскоязычного читателя, отнюдь не избалованного текстами по современному дарвинизму, и до сих пор по большей части уверенного, что ничего существенно нового в этом течении биологической мысли со времён Чарльза Дарвина не появилось. Я надеюсь, что предлагаемая вашему вниманию книга, широко ссылаясь на труды современных учёных-эволюционистов, поможет вам развеять это заблуждение, и увидеть реальную картину современного положения дел как в эволюционной теории, так и в биологии вообще.

Мало какая из книг повлияла на моё мировоззрение так, как «Расширенный фенотип», ибо не менее, а может быть – и более важным в этой книге является её философско-мировоззренческий аспект, справедливо отмеченный в послесловии Дениэла Деннета. Философия Докинза практически не оставляет камня на камне как от открытого креационизма, так и тайной (в том числе – от своих носителей) веры в божественность замысла матери-природы, нередко проникающей даже в научные умы под обликом адаптационизма – веры в то, что адаптации – суть оптимальные и даже идеальные решения проблем живого существа. Но нет, адаптации – наспех скроенные для решения сиюминутных проблем одеяла из подвернувшихся под руку лоскутов. И даже на уровне биоценоза вселенской гармонии нет! Хищник биоценозу не нужен – хищник нужен только самому себе! Как раз наоборот – биоценоз приспособился к наличию хищника, и терпит его постольку, поскольку это терпение обходится дешевле, чем полное избавление от сего последнего. Кому-то этот взгляд покажется недопустимо мрачным и циничным, но зато это Правда...

И хотя «Расширенный фенотип» ориентирован в основном на профессиональных биологов, и широко использует специальную терминологию, тем не менее, стиль и способ изложения Докинза таковы, что книга с удовольствием читабельна и для непрофессионала, имеющего минимальные знания в области биологии. Допускаю, что при переводе красота стиля первоисточника несколько потускнела; мне очень жаль, если это так, и прошу читателя отнестись к шероховатостям перевода с пониманием.

Предисловие

Поскольку в первой главе изложена часть того, что принято излагать в предисловии, а именно – разъяснение того, что эта книга объясняет, а что – нет, то я могу быть здесь краток. Это не учебник, и не введение в новооснованную науку. Это личный взгляд на эволюцию жизни, и в особенности – на логику естественного отбора, на иерархические уровни жизни, на которых может действовать этот отбор. Так получилось что я этолог, но надеюсь – интерес к поведению животных будет не слишком заметен. Намеченные рамки книги существенно шире.

Читатели, для которых я главным образом пишу – это мои коллеги по профессии – эволюционные биологи, этологи и социобиологи, экологи, философы и гуманисты, интересующиеся эволюционным учением; включая, конечно же, как опытных, так и начинающих учёных во всех этих дисциплинах. Поэтому, хотя эта книга является в некотором смысле продолжением моей предыдущей, «Эгоистичного гена», я предполагаю, что читатель профессионально владеет эволюционной биологией и её терминологией. С другой стороны, можно получать удовольствие от чтения профессиональной книги, будучи лишь зрителем, не принадлежащим к этому профессиональному кругу.

Некоторые непрофессионалы, читавшие черновики этой книги, может быть по доброте или вежливости заявляли, что им это понравилось. Я с большим удовлетворением поверил им, и добавил к книге глоссарий профессиональных терминов; надеюсь, он поможет в понимании текста. Кроме того, я постарался делать книгу возможно более приятной для чтения. Не исключено, что получившийся тон книги может раздражать отдельных серьёзных профессионалов. Я очень надеюсь, что это не так, ибо серьёзные профессионалы – это основная аудитория, к которой я хочу обратиться. Невозможно понравиться всем сразу в смысле литературного стиля, как и в любом другом вопросе вкуса; стиль, наиболее приятный одним, будет раздражать других.

Разумеется, тон книги не примиренческий, и не извиняющийся – это не был бы тон сторонника, искренне верящего в свою точку зрения; все извинения я должен поместить в предисловие. Несколько начальных глав отвечают на критику моей предыдущей книги, которая могла бы в ответ ссылаться на «Расширенный фенотип». Мне жаль, что это необходимо, и я сожалею, если знаки такого раздражения проглядывают время от времени. Я по крайней мере верю, что моё раздражение остаётся в рамках хорошего юмора. Указывать на былые недоразумения нужно, и нужно стараться не допускать их повторения, но я не хотел бы, чтобы у читателя осталось огорчительное впечатление, что эти недоразумения были массовыми. Они ограничены численно очень небольшим пространством, но некоторые случаи довольно ярки. Я благодарен моим критикам, вынудившим меня более пристально обдумывать выражения, чтобы трудные вопросы выглядели яснее.

В которой эволюция и естественный отбор рассматриваются с точки зрения конкуренции генов.

Книга ориентирована, главным образом, на профессиональных учёных-биологов, и изобилует специальной терминологией, однако живой и доходчивый стиль Докинза делает книгу вполне читаемой и непрофессионалами. Специально для непрофессионалов в книге имеется глоссарий, где частично разъясняются эти термины.

Основная идея книги состоит в демонстрации способности генов, в лице их фенотипических проявлений, выходить за рамки организма - носителя. Например, гены вируса гриппа манипулируют поведением человека - совершенно другого организма, вызывая его чихание и тем распространение вируса; гены бобра, побуждающего его строить плотины, оказывают эффект на окружающие ландшафты площадью до нескольких квадратных километров; в принципе, дальним влиянием генов можно считать и межпланетные космические корабли, уже покинувшие пределы солнечной системы.

Книга интересна также как обзор современного (на момент написания) положения дел в эволюционной биологии. Важным также является её философский аспект, справедливо отмеченный в послесловии профессионального философа Дэниела Денетта к последнему изданию.

На языке оригинала книга впервые издана в США издательством Oxford University Press Inc, Нью-Йорк в 1982 году (первое издание), и в 1989-м году - второе издание. Обновлённое издание с послесловием Дэниела Деннетта - в 1999 году.

Перевёл с английского Анатолий Протопопов.
Редактор перевода - Владимир Фридман
Отдельные полезные замечания по переводу - Татьяна Штейнберг и Вадим Хайтов.

Ричард Докинз

В книге английского автора представлен один из современных подходов к проблеме эволюции. Рассмотрены биологические основы поведения и его роль в естественном отборе. Книгу отличает блестящий, увлекательный стиль изложения.

Ричард Докинз

В книге Докинза в популярной и доходчивой форме показано, как из первозданной Простоты, без участия какого-либо высшего разумного существа может возникнуть высокоорганизованная Сложность. Часовщик, упомянутый в заглавии книги, взят из известного трактата богослова XVIII века Уильяма Пейли, доказывавшего, что часы не могут появиться самопроизвольно и спонтанно, а только как плод разума и усилий сознательного существа (часовщика); таким образом, еще более сложные (чем часы) живые существа могут быть созданы лишь волей и разумом Творца. Докинз в своей книге показывает, что естественный отбор, оперирующий спонтанными вариациями простых исходных форм, на протяжении сотен и тысяч поколений может породить не менее впечатляющую сложность. В книге также показываются конкретные механизмы, реализующие такой нарастающий отбор, даются ответы на часто задаваемые вопросы касательно эволюции.

Ричард Броуди

Кто-то из философов сказал, что верить в христианского Бога гораздо лучше, чем не верить: если Бог есть, то неверующие будут сурово наказаны. Если же Его нет, то – вы ничего не теряете, если поверите в Него? Этот аргумент апеллирует к чувствительной точке под названием «дешевая страховка» и представляется неоспоримым. И все же, будучи неисправимым реалистом, отважусь выдвинуть гипотезу, что религиозные догмы вовсе не дарованы нам небесами, но появились в результате действия одного из самых мощных психических вирусов.

Ричард Докинз

Ричард Докинз - всемирно известный биолог, популяризатор науки, атеист, рационалист, «ротвейлер Дарвина» - берется убедить любого непредвзятого читателя в том, что эволюция - это не «просто теория», а всесторонне подкрепленный доказательствами факт.

В начале лекции Докинз рассказывает о религии Эйнштейна - пантеизме, и объясняет, что такое агностицизм с использованием теории о летающем чайнике Рассела, о телеологическом аргументе и логике креационистов, об эволюции, об атеистических и религиозных книгах, о том, почему не стоит преподавать креоционизм в школах. Далее показывается комедийный ролик Маркуса Бригстока, критикующего все религии, который Докинз демонстрирует студентам. Затем Докинз рассказывает, как бы выглядела наука, если была бы похожа на религию. Затем Докинз сравнивает резкость своей критики веры с резкостью критики лондонских ресторанов, с резкостью литературных критиков и высказываний политиков. Рассказывает о том, что религиозных людей оскорбляет любая критика религии, а не только острая или резкая, и говорит о том, что на самом деле должно оскорблять людей. Докинз говорит о связи религии и жестокости, и об отсутствии такой связи между атеизмом и жестокостью. Отвечает на предположение, что людям нужен душевный комфорт и смысл жизни, которые даёт религия.

Александр Марков, Елена Наймарк

Что такое польза? Как случайная мутация превращает аутсайдеров в процветающих победителей? Что важнее для эволюции - война или сотрудничество? Книга рассказывает о новейших исследованиях молекулярных генетиков и находках палеонтологов, которые дают ответы на эти и многие другие вопросы о видоизменениях в природе. Тысячи открытий, совершенных со времен Дарвина, подтверждают догадки родоначальников теории эволюции; новые данные ничуть не разрушают основы эволюционной теории, а напротив, лишь укрепляют их.

Иорданский Н. Н.

В учебном пособии рассмотрено современное состояние эволюционной теории, дан обзор исторического развития основных групп организмов в связи с изменениями условий жизни в геологическом прошлом Земли. Обсуждены важнейшие, а также дискуссионные проблемы современной биологии: биологический вид и видообразование, движущие силы эволюционного процесса и ограничивающие его факторы, направленность и предсказуемость эволюции, эволюционный прогресс, происхождение человека и его место в природе и др.

Питер Эткинз

Эта книга предназначена для широкого круга читателей, желающих узнать больше об окружающем нас мире и о самих себе. Автор, известный ученый и популяризатор науки, с необычайной ясностью и глубиной объясняет устройство Вселенной, тайны квантового мира и генетики, эволюцию жизни и показывает важность математики для познания всей природы и человеческого разума в частности.

Ричард Докинз

Знаменитый английский эволюционист и популяризатор науки Ричард Докинз, о котором так много писала «Химия и жизнь», - не только автор теории мемов и страстный сторонник дарвиновской теории эволюции, но и не менее страстный атеист и материалист. Чарльз Дарвин в одном из своих писем заметил наполовину в шутку, что рассказать о грубой, слепой и жестокой созидательной активности природы могла бы лишь «книга Служителя дьявола». Полтора века спустя вызов был принят. Сборник своих статей, впервые вышедший в 2003 году, Докинз назвал «Служитель дьявола» («A Devil"s Chaplain. Selected Essays by Richard Dawkins», Weidenfeld & Nicolson, London, 2003). Впрочем, эволюционным механизмам посвящена лишь часть статей, вошедших в книгу. Другая и, может быть, важнейшая для автора тема - непримиримая, бескомпромиссная борьба за ясность мышления.

Александр Марков

Важным этапом видообразования является формирование генетической несовместимости (постзиготической изоляции) между расходящимися видами, которая проявляется в пониженной приспособленности гибридов. Если две популяции долго не скрещиваются, у них неизбежно накапливаются взаимно несовместимые аллели, потому что отбор не проверяет на совместимость гены в двух разобщенных генофондах. До сих пор усилия ученых были направлены на поиск несовместимых генов в геномах уже разделившихся видов. Американские биологи обнаружили, что конфликтующие пары аллелей нередко встречаются и внутри единого, неразделенного видового генофонда.

Если и есть книги, которые в корне меняют мировоззрение, не требуя от читателя ежедневных упражнений или принятия какой-нибудь веры, то это определённо популярная трилогия Докинза - "Эгоистичный ген", "Расширенный фенотип" и "Слепой часовщик".

Так уж случилось, что я читал их вразноброс, начал с "Часовщика" и закончил теперь "Фенотипом". И по моему личному убеждению, это логически верный порядок для новичка в вопросах генетики, эволюции и естественного отбора.

Как я уже говорил в , неодарвинизм даёт простой и непротиворечивый ответ на вопрос, в чём смысл Жизни.
В "Расширенном фенотипе" же он рассказывает о том, как гены в поисках лучшего способа своей репликации создают вокруг себя монструозные тела, набитые кишками, мозгами, с конечностями, шерстью, жёлтые, зелёные, чёрные.
Расширенными же Докинз называет фенотипические проявления генов, которые влияют не только на свойства организма-хозяина, но и на окружающую среду, на других индивидуумов, на врагов.
Если две другие книги объясняют читателю, что гены являются минимальными репликаторами, которые пытаются быть как можно более успешными в вопросе изготовления своих копий (Эгоистичный ген), и что эволюция - это последовательность микроскопических изменений, возможных благодаря ошибкам копирования и более успешным рекомбинациям генов (Слепой Часовщик), то "Расширенный Фенотип" рассказывает, что выживает не только самый быстрый и привлекательный, но и тот, кто наилучшим образом управляет окружающими.

Так бобры строят плотины, чтобы расширить границы территории обитания. Муравьиный лев выкапывает легкоосыпающиеся ямки и сидит ждёт, когда проползающая мимо жертва свалится в неё. Печёночный сосальщик заставляет свою улитку-носителя выращивать более толстую раковину, чтобы увеличить свои шансы на выживание ценою репродуктивной способности хозяина, муравьиная царица вида Monomorium santschii неизвестным пока образом влияет на рабочих муравьёв другого вида после чего те убивают свою царицу, совершая акт генетического суицида - ведь она единственный носитель их генов, который смог бы передать их в новое поколение.
Таким образом, запруда бобров, ямки муравьиного льва, толстая раковина улитки, цареубийство муравьёв и дальнейшее подчинение новой царице - это тоже фенотипы генов, которые выходят далеко за рамки обособленных тел носителя.
И тут Докинз предлагает отойти от консервативного взгляда на тело, как на границу действия гена и вообще что-то принципиально важное.
Действительно нет принципиальной разницы что рассматривать как фенотипический эффект гена - форму сгенерированного белка, функции клетки, размер органа, ловкость организма, изменения во временном хозяине или влияние на окружающую среду. Тело - это всего лишь ещё один уровень.

В свете этой теории поражаешься прогрессирующей бессознательной сложности механизма репликации ДНК, начавшейся, скорее всего, с простых молекул.
Животное с удивительно сложной системой кровоснабжения, дыхания, расщепления продуктов питания, их вывода, костной тканью, натянутыми на них мышцами, многослойным эпидермисом, нервной системой, поиском подходящего партнёра, жизнью в группе, формированием стад, племён, городов, стран, международных отношений, ВТО, ЮНЕСКО, запуском Воядждер-1 на границу Солнечной системы, для того, чтобы через узкое горлышко полового размножения после кроссинговера половину своих хромосом слить с половиной хромосом партнёра и начать с абсолютного нуля.

К сожалению, эта книга оказалась для меня не самой лёгкой в прочтении. Во-первых, примерно треть - это споры с оппонентами и попытки их убедить, что их точка зрения неверна или критика необоснованна.
Во-вторых, она в некоторой степени академична, наполнена огромным количеством терминов, отсылок к другим работам, что нехарактерно для "Эгоистичного гена" и "Слепого часовщика", которые написаны почти как художественный роман.
В конце книги дан глоссарий. Я бы рекомендовал начать чтение именно с него.

Вообще, нахожу странным, что в наше время в школе изучают Дарвинизм и Неодарвинизм, не забывая припомнить и про Ламаркизм, однако даже вскользь не говорят о теории эгоистичного гена, расставляющей всё по своим местам и определяющей современный облик биологической картины мира.

Долгие годы мне было совершенно непонятно, каким образом появился механизм ДНК, который "помогал" животным и растениям передавать информацию о том, как строить тело, особенно с учётом Центральной Догмы, запрещающей трансляцию фенотипических эффектов в ДНК.

Ричард Докинз

Расширенный фенотип

Дальнее влияние гена

Информация о переводе

Перевод посвящается Виктору Рафаэловичу Дольнику – талантливому популяризатору эволюционно-психологических идей в России, мужественному первопроходцу, практически первому сумевшему донести эти идеи до широкой общественности.

Перевёл с английского Анатолий Протопопов.

Редактор перевода – Владимир Фридман

Отдельные полезные замечания по переводу – Татьяна Штейнберг и Вадим Хайтов.

Замечания и предложения по качеству перевода принимаются; претензии – нет.

На языке оригинала книга издавалась издательством Oxford University Press Inc, Нью-Йорк:

в 1982 году – первое издание,

в 1989 году – второе издание,

в 1999 году – обновлённое издание с послесловим Дэниела Деннетта

перевод на русский закончен в марте 2007 года.

Ричард Докинз – первый профессор недавно учреждённого Оксфордского профессората популяризации науки Чарльза Симойи. Рождённый в Найроби у английских родителей, Ричард получил образование в Оксфорде, и защитил докторскую степень под руководством нобелевского лауреата, этолога Нико Тинбергена.

С 1987 до 1969 занимал должность ассистента профессора в калифорнийском университете в Беркли, позже он возвратился в Оксфорд преподавателем (позднее – рецензентом), и членом совета нового колледжа, в каковом положении он пребывал вплоть до занятия своей нынешней должности в 1995 году.

Бестселлеры Ричарда Докинза сыграли существенную роль в возрождении интереса к научным книгам, ориентированным на широкую читательскую аудиторию: Эгоистичный ген (1976; второе издание – 1989), за которым последовали Расширенный фенотип (1982), Слепой Часовщик (1986), Бегство из рая (1995), Восхождение на невероятную гору (1996), и Расплетая радугу (1998). В 1991 году он читал в Королевском институте Рождественские лекции. Он удостоен многих литературных и научных премий, таких как премия Королевского литературного общества (1987), 1990 премия имени Майкла Фарадея от Королевского Общества (1990), 1994 приз Накаямы за науки о человеке (1994), и Международный космический приз (1997).

Предисловие переводчика

«Расширенный фенотип» по праву считается одной из лучших книг Ричарда Докинза. И я могу лишь согласиться с этой оценкой. Особенно велика её ценность для русскоязычного читателя, отнюдь не избалованного текстами по современному дарвинизму, и до сих пор по большей части уверенного, что ничего существенно нового в этом течении биологической мысли со времён Чарльза Дарвина не появилось. Я надеюсь, что предлагаемая вашему вниманию книга, широко ссылаясь на труды современных учёных-эволюционистов, поможет вам развеять это заблуждение, и увидеть реальную картину современного положения дел как в эволюционной теории, так и в биологии вообще.

Мало какая из книг повлияла на моё мировоззрение так, как «Расширенный фенотип», ибо не менее, а может быть – и более важным в этой книге является её философско-мировоззренческий аспект, справедливо отмеченный в послесловии Дениэла Деннета. Философия Докинза практически не оставляет камня на камне как от открытого креационизма, так и тайной (в том числе – от своих носителей) веры в божественность замысла матери-природы, нередко проникающей даже в научные умы под обликом адаптационизма – веры в то, что адаптации – суть оптимальные и даже идеальные решения проблем живого существа. Но нет, адаптации – наспех скроенные для решения сиюминутных проблем одеяла из подвернувшихся под руку лоскутов. И даже на уровне биоценоза вселенской гармонии нет! Хищник биоценозу не нужен – хищник нужен только самому себе! Как раз наоборот – биоценоз приспособился к наличию хищника, и терпит его постольку, поскольку это терпение обходится дешевле, чем полное избавление от сего последнего. Кому-то этот взгляд покажется недопустимо мрачным и циничным, но зато это Правда...

И хотя «Расширенный фенотип» ориентирован в основном на профессиональных биологов, и широко использует специальную терминологию, тем не менее, стиль и способ изложения Докинза таковы, что книга с удовольствием читабельна и для непрофессионала, имеющего минимальные знания в области биологии. Допускаю, что при переводе красота стиля первоисточника несколько потускнела; мне очень жаль, если это так, и прошу читателя отнестись к шероховатостям перевода с пониманием.

Предисловие

Поскольку в первой главе изложена часть того, что принято излагать в предисловии, а именно – разъяснение того, что эта книга объясняет, а что – нет, то я могу быть здесь краток. Это не учебник, и не введение в новооснованную науку. Это личный взгляд на эволюцию жизни, и в особенности – на логику естественного отбора, на иерархические уровни жизни, на которых может действовать этот отбор. Так получилось что я этолог, но надеюсь – интерес к поведению животных будет не слишком заметен. Намеченные рамки книги существенно шире.

Читатели, для которых я главным образом пишу – это мои коллеги по профессии – эволюционные биологи, этологи и социобиологи, экологи, философы и гуманисты, интересующиеся эволюционным учением; включая, конечно же, как опытных, так и начинающих учёных во всех этих дисциплинах. Поэтому, хотя эта книга является в некотором смысле продолжением моей предыдущей, «Эгоистичного гена», я предполагаю, что читатель профессионально владеет эволюционной биологией и её терминологией. С другой стороны, можно получать удовольствие от чтения профессиональной книги, будучи лишь зрителем, не принадлежащим к этому профессиональному кругу.

Некоторые непрофессионалы, читавшие черновики этой книги, может быть по доброте или вежливости заявляли, что им это понравилось. Я с большим удовлетворением поверил им, и добавил к книге глоссарий профессиональных терминов; надеюсь, он поможет в понимании текста. Кроме того, я постарался делать книгу возможно более приятной для чтения. Не исключено, что получившийся тон книги может раздражать отдельных серьёзных профессионалов. Я очень надеюсь, что это не так, ибо серьёзные профессионалы – это основная аудитория, к которой я хочу обратиться. Невозможно понравиться всем сразу в смысле литературного стиля, как и в любом другом вопросе вкуса; стиль, наиболее приятный одним, будет раздражать других.

Разумеется, тон книги не примиренческий, и не извиняющийся – это не был бы тон сторонника, искренне верящего в свою точку зрения; все извинения я должен поместить в предисловие. Несколько начальных глав отвечают на критику моей предыдущей книги, которая могла бы в ответ ссылаться на «Расширенный фенотип». Мне жаль, что это необходимо, и я сожалею, если знаки такого раздражения проглядывают время от времени. Я по крайней мере верю, что моё раздражение остаётся в рамках хорошего юмора. Указывать на былые недоразумения нужно, и нужно стараться не допускать их повторения, но я не хотел бы, чтобы у читателя осталось огорчительное впечатление, что эти недоразумения были массовыми. Они ограничены численно очень небольшим пространством, но некоторые случаи довольно ярки. Я благодарен моим критикам, вынудившим меня более пристально обдумывать выражения, чтобы трудные вопросы выглядели яснее.

Я приношу извинения читателям, которые возможно не найдут в библиографии их любимую и уместную здесь работу. Некоторые люди способны всесторонне и исчерпывающе ориентироваться в объёмной литературе по широкой области, но я никогда не был в состоянии понять, как они управляются с такой армадой. Я понимаю, что те примеры, которые я процитировал – лишь маленькое подмножество тех примеров, которые могли бы быть процитированы, иногда это записи или рекомендации моих друзей. Если результат этого выглядит предвзятым, а он конечно предвзят, то примите извинения. Я думаю, что почти каждый из нас так или иначе предвзят в своей области.

Книга неизбежно отражает сегодняшнюю озабоченность автора рядом вопросов, и эти вопросы вероятно имеются среди тем его свежих статей. В наисвежайших из них я не старался искусственно заменять слова, а без колебаний воспроизводил параграф почти дословно и здесь, и там. Эти параграфы, которые можно найти в главах 4, 5, 6 и 14, есть неотъемлемая часть этой книги, и опустить их было бы столь же искусственно, сколь же делать беспричинные изменения в их формулировках.

Вступительное предложение первой главы характеризует книгу как работу невозмутимой адвокатуры, но… ладно, всё же это меня слегка смущает! Уилсон (1975, с. 28–29) справедливо критиковал «методы адвокатов» при поисках научных истин, и поэтому я посвятил часть первой главы мольбе о снисхождении. Конечно, я бы не хотел принятия наукой такой системы законов, в какой профессиональные адвокаты добьются лучшего результата в своём положении, даже полагая свой случай ложным. Я глубоко верю во взгляд на жизнь, защищаемый в этой книге, и верил в него (по крайней мере – частично), длительное время с момента опубликования моей первой статьи, где я характеризовал адаптации как благоволение «выживанию генов животного…» (Докинз 1968). Эта вера – в то, что раз адаптации должны работать «на благо Кое-Чего, то это Кое-Что – ген» – была фундаментальной предпосылкой моей предыдущей книги.