Какой диагноз у даши старковой. Близкие Дарьи Стариковой: «Все надеялась приехать к дочке с подарками

Надежды, которые оправдались, и мечты, которые сбылись. Дарье Стариковой, вся страна узнала о ней во время 15 июня этого года, провели сложнейшие операции, и теперь она может вернуться домой совсем с другим настроением.

Это ее первое публичное появление, и пусть на лице пока робкая, скромная улыбка, Дарья Старикова говорит спасибо всем, кто за нее переживал, писал письма, да и просто помогал бороться со страшным онкологическим заболеванием.

«Чувствую я себя прекрасно по сравнению с тем, когда я только поступила сюда. Сейчас, естественно, впечатления другие, и мыслишь по-другому», - делится Даша.

Сейчас Дарья уже набирает вес, почти 40 килограммов, а поступила она с критически низкой массой тела. Врачи опасались, выдержит ли организм интенсивное лечение.

«Опухоль была большая, удалось полностью убрать опухоль, как это положено по всем законам онкологии. Было проведено несколько курсов химиотерапии - и до операции, чтобы уменьшить опухоль, и после операции, чтобы закрепить успех. Нас ждет еще через несколько месяцев реконструктивная операция, которая уже будет легче», - сообщил директор Московского научно-исследовательского онкологического института имени П. А. Герцена Андрей Каприн.

В этой палате прошли самые трудные, болезненные этапы лечения. Но она держалась - ради шестилетней дочери и близких.

«Ни в коем случае не унывать! Это очень важно! Это тяжело, морально тяжело, но, люди, никогда не сдавайтесь! Все-таки бороться надо!» - призывает Даша.

В Онкологический институт имени Герцена Дарью - да просто хрупкую, оставшуюся один на один с болезнью Дашу Старикову - доставили полгода назад. И все это время ее навещали наши коллеги - сотрудники Первого канала. Те, кто был с ней рядом на , когда она обратилась к президенту за помощью, буквально теряя сознание.

«У нас закрыли роддом, у нас закрыли хирургическое отделение, у нас закрыли кардиологию. У нас все перевезли в Кировск, соседний город. У нас скорая помощь не успевает довезти!» - обратилась девушка к президенту.

В родных Апатитах ей поставили неверный диагноз, было упущено время. Как результат, у 24-летней девушки рак на последней стадии. Но она просила не для себя, у нее не было надежды на излечение. Она просила для города, для других пациентов улучшить медицинское обслуживание.

«Не знаю, из чего исходили организаторы здравоохранения в этом регионе, в Апатитах в том числе, исходили, может быть, из чисто формальных вещей, что до этого города, до Кировска, недалеко ехать. Обязательно посмотрим. Либо надо эту достроить, либо старую восстановить больницу. Поработаем, я Вам обещаю. Но и, Даша, что касается твоей проблемы, тоже этим позанимаемся. Ладно?» - сказал глава государства.

В Апатитах сейчас открылся онкологический кабинет, где пациентам проводят химиотерапию, и отделение гемодиализа. А Даша говорит судьбоносных встречах, что возвращают к жизни.

«Владимир Владимирович подарил мне волшебника - Андрея Дмитриевича. Человека, который спас мне жизнь, подарил вторую жизнь, надежду на будущее», - говорит Даша.

На предстоящие праздники Дашу Старикову отпускают домой, там ее ждет шестилетняя дочь Соня, которая пока и не догадывается о скорой встрече.

Учитывая сложность проведенной операции и тяжесть состояния, Даша еще долго будет находиться в поле зрения врачей. Но это - после. Сейчас - семья, Новый год, дом!

В Московском научно-исследовательском онкологическом институте имени П. А. Герцена состоялся брифинг с участием Дарьи Стариковой из г. Апатиты, которая во время «прямой линии» с Владимиром Путиным рассказала о своем онкологическом заболевании, и академика Андрея Дмитриевича Каприна, генерального директора ФГБУ «НМИЦ радиологии» Минздрава России.

Жительница г. Апатиты Мурманской области 24-летняя Дарья Старикова, у которой диагностирован рак в 4 стадии, в ходе «прямой линии» обратилась к Владимиру Путину с просьбой ликвидировать последствия реформы здравоохранения, помешавшие вовремя поставить ей верный диагноз и предоставить качественное лечение.

По словам Дарьи Стариковой, время для ее лечения было упущено, поскольку изначально врачи пытались лечить ее от другой болезни. Верный диагноз был поставлен лишь после того, как состояние здоровья сильно ухудшилось, и девушка попала в больницу.

«У нас не хватает узких специалистов, благодаря которым можно было бы вовремя ставить людям диагнозы. У нас закрыли роддом, закрыли хирургическое отделение, кардиологию, все перевезли в соседний город.

Нам приходится ездить и обращаться за помощью туда, так же ещё нас за тяжёлыми операциями, на необходимые обследования отправляют в Мурманск – это в пяти часах езды от нас», - сообщила она президенту.

Как рассказал Владимир Путин, похожая история произошла в свое время с его отцом - врачи также долгое время не могли распознать у него рак, однако в конце концов удалось диагностировать заболевание и найти эффективные лекарства.

По словам президента, несмотря на значительное число введенных в строй в последние годы медицинских объектов, серьезной проблемой остается нехватка специалистов.

«Но и наконец, самое главное - это обеспечить доступность. Это задача номер один сегодня в медицине – обеспечить доступность медицинской помощи», - заявил Владимир Путин, пообещав разобраться в ситуации с организацией медпомощи в регионе, а также оказать содействие в решении проблем Дарьи Стариковой.

По итогам «прямой линии» с президентом в Мурманской области было возбуждено уголовное дело по признакам преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 293 УК РФ (халатность).

Российские онкологи спасли жизнь Даше Стариковой с 4 степенью рака

По словам Дарьи Стариковой, Андрей Дмитриевич – это человек, который подарил ей жизнь, дал надежду на будущее, а это самый ценный подарок. «Я всегда буду благодарна людям, которые борются за мою жизнь, лечат меня и поддерживают, – сказала Дарья. – Я всегда верила, что чудеса случаются, и мой пример тому подтверждение».

Дома, куда Дарья едет на новогодние каникулы, ждут родные и близкие, пятилетняя дочка, которая очень соскучилась по маме, ведь она не была дома целых полгода. «Хочу ей сделать сюрприз, – улыбнулась Дарья. – Она откроет дверь – а там мама».

«Я рад, что нам доверяет руководство страны, что не отправили пациентку за рубеж, – сказал А.Д. Каприн. – Мы постоянно чувствовали помощь и поддержку со стороны президента РФ и министра здравоохранения».

За это время врачи подружились с Дарьей. Ей проведена большая радикальная операция по удалению опухоли, и исследование ПЭТ-КТ не выявляет её наличия. Лечение не закончено, через несколько месяцев предстоит реконструктивная операция.

Дарье было проведено несколько курсов химиотерапии комбинированными препаратами (отечественные дженерики и импортные препараты) как до, так и после операции. Прошло множество консилиумов, причем, как подчеркивает академик Каприн, это касается не только Даши: «Мы никогда не отказываем друг другу в сложных случаях, советуемся, принимаем решение совместно. Даша молодец, мужественный, терпеливый человек. Очень важна вера пациента в нас, это неотъемлемая часть успешного лечения».

История лечения Дарьи Стариковой – обычное дело для национального онкологического центра. Для того подобные научные учреждения и создаются, чтобы решать такие проблемы, считает А.Д. Каприн. Здесь скапливается больше специалистов, которые имеют необходимый опыт, концентрируется сложная дорогостоящая техника.

Само течение болезни Дарьи было сложной задачей для врачей, пояснил академик Каприн. Опухоль такой локализации обычно являются гетерогенной, то есть, она может быть представлена не одним пулом клеток и очень быстро развиваться.

Например, в Институте им. Герцена сейчас наблюдаются две девушки, у которых с момента выявления до момента прогрессирования опухоли прошло не более двух недель. А бывают замершие опухоли, которые длительное время не развиваются. Для выявления всех этих особенностей нужна сложная аппаратура, которой в Апатитах нет.

Во время лечения с Дарьей работали три-четыре специалиста. Морфолог, который говорит о виде опухоли и о том, насколько она поддастся лечению. Клинический фармацевт. Клинический онколог, или химиотерапевт, который решает совместно с хирургом, как и когда проводить терапию. Это, наконец, лучевой терапевт, который решает, потребуется ли его лечение и в каком объеме.

«Сочетание всех этих специалистов – наш основной онкологический закон, поэтому мы всегда говорим, насколько важно находиться в стационаре под нашим наблюдением, – подчеркнул академик Каприн. – Более того, мы приглашали нескольких специалистов из-за рубежа, общались по телемосту.

Совещались с коллегами – например, из Научного центра акушерства, гинекологии и перинатологии им. академика В.И. Кулакова, возглавляемого академиком Г.Т. Сухих. В лечении участвовали наши знаменитые химиотерапевты – академик М.Р. Личиницер из РОНЦ им. Блохина, В.И. Борисов, главный химиотерапвт Минздрава РФ. Мы с ним вообще часто обсуждаем пациентов, и никогда мы не слышим отказа».

В послеоперационном периоде проконсультировать Дарью приезжали специалисты из ФГБУН «ФИЦ Питания и биотехнологий», поскольку у пациентки была критически низкая масса тела. Её смотрели и активно помогали реабилитологи, клинические психологи из Института судебной психиатрии им.

Сербского, потому что настроение поначалу было депрессивным. Постепенно молодую девушку удалось вытянуть из состояния болезни, и теперь, по собственным словам, она всё чаще хочет смотреть в будущее, строить жизненные планы.

«Даша – далеко не единственная пациентка с такого рода патологией, – подчеркнул А.Д. Каприн. – Я лично оперирую примерно 25 таких девушек каждый год. В радиологическом центре в Обнинске мы берем примерно по 50 таких пациенток в год, а всего у нас проходит лечение примерно 100-120 больных с подобными диагнозами.

Мы открыты для всех, работаем по квотам, поэтому забираем тяжелых пациентов сразу, понимая, что пока им мало где могут помочь. География самая обширная – от Калининграда до Камчатки. Поэтому не стоит думать, что отношение к Даше было каким-то особенным. Нет – мы стараемся помочь всем, кто в этом нуждается».

Как рассказал Андрей Дмитриевич, объединенный консорциум из трех институтов, который он возглавляет, – самый передовой на сегодня онкологический центр. Каждый год здесь оперируют до 12 тысяч человек, а 36 тысяч человек находятся здесь на лечении.

«Мы беремся за всё – от нейроопухолей до костных образований, лимфомы, онкогинекология, урология, торакальные, абдоминальные больные с опухолями брюшной полости и так далее».

Однако ясно, что помочь всем нуждающимся одному онкологическому центру, даже такому мощному, невозможно. Андрей Дмитриевич признал, что существует проблема острой нехватки специалистов на местах и, конечно, эту проблему необходимо решать, не уповая на чудо, какое случилось с Дарьей Стариковой, сумевшей дозвониться до президента страны.

«У нас нет ничего, – подчеркнула Дарья. – Для того, чтобы получить помощь онколога, надо ехать в Мурманск. Правда, я слышала, что сейчас, благодаря вмешательству Владимира Путина, в Апатитах открывают отделение химиотерапии, поэтому ситуация потихоньку меняется. Но всё же хотелось бы более серьезных сдвигов, чтобы никто не повторил мой опыт».

Отсутствие специалистов для регионов стоит очень остро. Большие надежды Андрей Дмитриевич тут связывает с вышедшим недавно Законом о телемедицине. Министр здравоохранения РФ В.И. Скворцова призывает врачей, ученых проводить телемосты и создавать телекоммуникации.

«Уже два года мы проводим с тридцатью регионами мы проводим такие мероприятия каждый вторник по утрам, – поделился А.Д. Каприн. – Мы всех своих коллег просим показывать тяжелых больных и решаем совместно, кого из них забираем к себе. С помощью таких телекоммуникаций мы собираемся значительно расширить охват онкобольных по стране».

При этом, по словам А.Д. Каприна, ситуация в регионах меняется в лучшую сторону. «Есть хорошо вооруженные регионы, откуда мы все меньше получаем пациентов, – сказал он. – Онкология должна быть оснащена сложной дорогостоящей техникой, в ней должны работать грамотные специалисты. Это очень важно».

На днях, по словам Андрея Дмитриевича, Институт им. Герцена запускает проект с японскими коллегами, в ходе которого они будут пересылать предварительно отсканированные стекла с гистологическими пробами опухоли для морфологических консультаций.

Такую же программу академик Каприн предполагает осуществить с регионами, где существует большая нехватка морфологов, а ведь с этого всё в онкологии начинается – с распознания вида опухоли, а значит, и поиска тех методов, с помощью которых можно её вылечить.

«Мы посадим всех наших специалистов и будем совместно решать эти проблемы, чтобы наши прекрасные молодые женщины больше не имели необходимости звонить по этому поводу президенту страны», – подвел итог А.Д. Каприн.

Видео: Доставленной в Москву из Апатитов онкобольной стало лучше

Дарья Старикова (Апатиты) — борьба за жизнь. Последние новости (обновлено 22.05.2018)

МУРМАНСК, 22 мая. /ТАСС/. Дарья Старикова, которая в прошлом году обращалась на «Прямую линию» Владимира Путина, умерла от рака в Москве. Об этом ТАСС рассказал глава администрации города Апатиты — Николай Бова.

«Даши не стало <…> Она умерла в Москве в онкоцентре имени Герцена», — сказал он.

Бова добавил, что информация о смерти поступила во вторник утром. «Мы не просто будем помогать, мы этим занимаемся. Безусловно, Дашу в последний путь проводим очень достойно. Основная помощь будет оказана компанией «Фосагро», то, что зависит от администрации, уже сделано», — уточнил собеседник агентства.

Также он пояснил, что администрация муниципалитета помогла с оформлением на тетю опеки над семилетней дочерью Даши, пенсии по потере кормильца. «Она будет похоронена в городе Апатиты. <…> Точную дату я не знаю, но мы этим занимаемся и сделаем все очень достойно», — сказал глава администрации Апатитов.

Как сообщили ТАСС в пресс-службе губернатора Мурманской области, власти региона, администрация Апатитов и комбинат «Апатит» окажут помощь семье умершей. «Власти области и муниципалитета, а также градообразующее предприятие «Апатит» окажут помощь семье Дарьи», — сообщила пресс-секретарь губернатора Анна Булатова.

О страдающей онкологическим заболеванием Дарье Стариковой и ситуации с медициной в Апатитах стало широко известно после ее звонка на «Прямую линию» президенту РФ Владимиру Путину 15 июня 2017 года. Она сказала, что ей поздно был поставлен диагноз «рак четвертой стадии», до этого ее долго лечили от остеохондроза, причем делали массаж и уколы, что противопоказано при онкологии.

Точный диагноз ей смогли поставить только в Мурманске. Также Старикова пожаловалась на отсутствие в городе больницы, узких специалистов и другие проблемы. (Обновлено 22.05.2018 Источник tass.ru)

Жительница Апатитов Дарья Старикова, обратившаяся к во время «прямой линии, скончалась 22 мая в НИИ онкологии им. Герцена. Главе России доложили о ее смерти, рассказал в среду пресс-секретарь президента России Дмитрий Песков. «Да, конечно», — ответил Песков на соответствующий вопрос.

О том, что Стариковой неправильно поставили диагноз, стало известно еще в июне 2017 года. Тогда во время «прямой линии» она рассказала президенту России Владимиру Путину, что перед тем, как диагностировать рак четвертой стадии, ее долго лечили от остеохондроза.

После обращения к главе государства СК признал Старикову потерпевшей и возбудил уголовное дело «О халатности» в отношении медиков апатитско-кировской ЦГБ. На данный момент следствие продолжается. «В таких случаях есть специальные нормы Уголовного кодекса — точка [после смерти пострадавшего] не ставится. Устанавливаются обстоятельства, наличие или отсутствия дефектов оказания медпомощи. Срок следствия может продлеваться столько, сколько нужно для установления истины», — сообщили следователи.

Для продления жизни Стариковой почти на год применялись самые современные методы лечения онкозаболеваний, проводились консультации с иностранными специалистами. Тем не менее, не каждый россиянин может попасть под личное наблюдение ведущего онколога страны .

Тетя умершей онкобольной из Апатитов взяла опекунство над ее дочерью

Случай девушки из Апатитов — далеко не единичный. Десятки людей умирают из-за неверно установленного «остеохондроза», который в итоге оказывается онкологией.

Как рассказал «Газете.Ru» журналист Александр Калугин, жертвой неправильной постановки диагноза стал и его тесть , который, как и Дарья Старикова, проживал в Мурманской области.

«В январе прошлого года он обратился в мурманскую поликлинику и пожаловался на утомляемость и слабость. В поликлинике взяли анализ крови, который показал падение гемоглобина. Это первый признак возможной раковой болезни. Но врач отказался продлевать Сергею больничный, прописал витамины, чтобы поднять гемоглобин, а основную причину проблемы искать не стал», — сообщил Калугин.

По его словам, через неделю тестю стало хуже — он поехал на обследование в местную больницу «Севрыба», однако и там врачи не смогли обнаружить болезнь. «Я звонил министру здравоохранения области и просил, чтобы тестя на скорой помощи отвезли в больницу и еще раз обследовали. Но он сделал все, чтобы не отвечать на мой звонок. А когда я все-таки дозвонился до него, он на словах пообещал разобраться, но на деле никакой помощи не оказал», — отметил Калугин.

Дальнейшее развитие событий очень похоже на историю Дарьи Стариковой, которую меньше чем через месяц после постановки неверного диагноза «межпозвоночный остеохондроз» госпитализировали с кровотечением. Так, сообщил Калугин, через несколько дней после того, как Павлова выписали из больницы, он снова попал туда на скорой помощи с кровотечением желудка. Только тогда врачи смогли поставить верный диагноз — рак желудка 4 стадии.

«Несколько лет назад супруга моего тестя умерла от аналогичной болезни в «Севрыбе», поэтому никакого доверия к этой больнице мы уже не испытывали. Мы поехали лечиться в Санкт-Петербург.

Сначала поступили в Александровскую больницу, там врачи, узнав наш диагноз, понимающе сказали «О! Мурманск» и потом рассказали, что со слишком поздно диагностированным раком к ним пациенты из Мурманска поступают пачками»,

— подчеркнул Калугин.

Родственник пациента отметил, что его тесть перенес три курса химиотерапии. Последний, четвертый курс он прошел в сентябре 2017 года. В апреле 2018 года на 66-м году жизни он скончался. С момента постановки верного диагноза мужчина прожил чуть больше года, как и жительница Апатитов Старикова.

«Все это благодаря врачам в Санкт-Петербурге. Мы им очень благодарны, потому что они со своей стороны сделали все, что могли. Однако специалисты из Мурманска помочь не смогли. И наш случай не единичный. Онкология является проблемой региона. Качество диагностики никакое.

Конечно, после того как Старикова позвонила президенту и сказала, что не только она, но и другие горожане не могут получить нормальную медицинскую помощь, началась массовая истерика и показушные мероприятия с доставкой больных на самолете.

Тем не менее, не каждый онкобольной может себе позволить лечение в другом городе, переезд туда стоит дорого», — отметил собеседник «Газеты.Ru».

По словам Калугина, за последние пять лет в Мурманской области около 150 человек с онкозаболеваниями получили неверный диагноз. Эту цифру, по словам мужчины, ему сообщил на один из высокопоставленных областных врачей. Такие же данные приводит . Сам специалист, на которого ссылается Калугин, отказался отвечать на вопросы «Газеты.Ru».

Калугин еще летом прошлого года написал заявление в СК с требованием возбудить уголовное дело против врача из поликлиники, который поставил неверный диагноз. «Мы упрашивали его отправить тестя на обследование, но он этого не сделал. На этого врача жалуются многие пациенты. У него всегда все заканчивается выпиской витаминов», — объяснил он.

Ответ от следователей пришел в день смерти Стариковой, 22 мая. Мужчине заявили о возбуждении уголовного дела. Тем не менее, считает Калугин, перспективы у этой истории нет. Как выяснила «Газета.Ru», врач общей практики, против которого было возбуждено дело, на данный момент продолжает работать в мурманской поликлинике.

«Сейчас мы рассматриваем вариант подать иск против правительства Мурманской области, потому что больница подчиняется именно области. Эта оптимизация здравоохранения и приводит к таким результатам», — убежден Калугин.

История повторяется в Свердловской области

Еще одной жертвой неправильно установленного диагноза стала жительница Краснотурьинска Евгения Попова. В октябре 2017 года она начала испытывать боли в области груди и позвоночника, из‐за которых не могла свободно передвигаться. Женщину направляли от одного врача к другому, делали компьютерную томографию и многочисленные анализы, сообщила ее двоюродная сестра Олеся Желтова в разговоре с .

Местные врачи поставили ей диагноз «остеохондроз» и заявили, что повода для беспокойства нет. Уплотнения в молочных железах, которые появились у женщины, медики связали с последствиями грудного вскармливания.

Многодетная мать обратилась в онкоотделение городской больницы — там ей провели компьютерную томографию, УЗИ и рентген. Ни одно из исследований не выявило онкологию.

Состояние ухудшилось — она значительно потеряла вес и с трудом могла передвигаться. Женщину перевели в клинику Екатеринбурга. Только там врачи диагностировали у нее рак четвертой стадии. Повторная томография выявила множественные метастазы в печени и костях.

Опухоль была неоперабельна. Химиотерапия также исключалась — организм был ослаблен, он мог не выдержать такой нагрузки. Облегчить состояние женщины пытались медикаментами, однако врачи отказывались выписывать их бесплатно без справки об инвалидности. Родственники пациентки подготовили обращение в Свердловской области в связи с неверно поставленным первоначальным диагнозом.

Минздрав запустил проверку. 11 января 2018 года стало известно, что Евгения Попова скончалась. Об этом в фейсбуке сообщила ее подруга Наталья Калинина. Без матери остались трое ее детей — самому младшему было чуть больше полугода.

На следующий день СК по Свердловской области запустил проверку обстоятельств смерти жительницы города Краснотурьинска. «Проверяется, в полном ли объеме ей оказывали медпомощь, своевременно ли было диагностировано заболевание», — добавили следователи.

«После таких процедур он уже должен бегать»

Житель Петрозаводска Евгений Меккиев в феврале 2014 года в месяц своего 55-летия пожаловался на боли в спине и груди, отдававшие в правое бедро. Врачи Отделенческой клинической больницы, к которой он был прикреплен как сотрудник , поставили диагноз — обострение остеохондроза.

Мужчине выписали препараты. По словам его родственников, которые цитирует петрозаводского издание «Daily», через три месяца лекарств было столько, что они не помещались на подоконнике. Тем не менее, врачи продолжали выписывать новые. За пять месяцев после обращения Меккиева в железнодорожную поликлинику его осмотрели несколько специалистов: два разных терапевта, невропатолог, хирург. Все врачи ставили один диагноз — остеохондроз.

«В поликлинике ему давали больничный на две недели, а потом выписывали. А он просто не мог работать. Коллеги видели, что он не может, и говорили: «Женя, не работай, посиди, мы сделаем». И только врачи словно не замечали, как ему плохо», — рассказывала родственница Меккиева.

Летом 2014 года Евгения на две недели госпитализировали в железнодорожную больницу. Там его лечили от остеохондроза грудного отдела позвоночника и межреберной невралгии. В день выписки домой на амбулаторное лечение, свидетельствуют данные эпикриза, боль в груди и спине уменьшилась. Однако мужчину начала беспокоить боль под правой лопаткой. Дома мужчина с трудом передвигался, держась за стенки. На жалобу о сильных болях в ногах невропатолог выписал ему таблетки и крем.

В июле врачей Меккиев посещал через день. «Врач в Костной клинике ему сказал, что после таких процедур он уже должен бегать. И посоветовал обратиться в неврологическое отделение республиканской больницы.

В больницу мы его вели под руки. Он сам уже не мог идти, он был фактически при смерти.

На платной консультации врач сразу сказал мужу, что у него не неврология», — рассказала родственница Меккиева.

По совету врача мужчина лег на обследование. Рентгенография выявила у него множественные разрушения костей. Специалисты поставили диагноз «множественная миелома», или рак крови, возникающий в костном мозге. Через неделю у Меккиева отказали почки — он начал ходить на регулярные процедуры по очищению крови. Позже он стал проходить курсы химиотерапии: кости перестали разрушаться.

Врачи говорили, что в среднем пациенты с таким диагнозом могут жить шесть лет. Они даже отпускали мужчину домой между курсами химиотерапии. Меккиев пролежал на больничной койке чуть больше года. В августе 2015 года он подхватил инфекцию, с которой при миеломной болезни организм практически не может справиться. У пациента развился сепсис внутренних органов, Меккиев впал в кому и через 10 дней умер.

Имя Даши Стариковой из города Апатиты Мурманской области теперь известно всей стране. На прямой линии с президентом 24-летняя девушка рассказала, что у нее недавно нашли рак в четвертой стадии, а до этого долго и безуспешно лечили от «межпозвоночного остеохондроза». После этой истории на многочисленных медицинских форумах вновь заговорили о том, что большинству россиян нормальное лечение недоступно. В первую очередь из-за низкого качества диагностики. Онкология сегодня на втором месте среди причин смертности. Однако система раннего выявления рака толком не работает не только в провинции, но и в Москве . Скрининговые программы, которые внедрены во всем мире, в России не действуют. О том, почему это происходит и станет ли скрининг спасением от рака, «Ленте.ру» рассказал научный сотрудник ФГБУ «НИИ онкологии имени Н. Н. Петрова» Минздрава России , исполнительный директор Ассоциации онкологов Северо-Западного федерального округа Антон Барчук .

Скрининг может снизить смертность от рака?

Антон Барчук: Да, скрининг спасает жизни. С его помощью можно не только ловить заболевания на ранней стадии, но и находить предопухолевые изменения. У нас часто путают скрининг и раннюю диагностику. Скрининг - это выявление чего-либо у людей, у которых совсем нет симптомов, жалоб, признаков и даже желания пойти на обследование. Выявлять у них можно либо заболевание на самой ранней стадии, тем самым сделав его излечимым, или находить предопухолевые изменения. Если их устранить - то можно снизить заболеваемость. Человек не заболеет раком вообще.

Скрининг рака шейки матки в нашей стране сейчас необходим. Надвигается эпидемия ВПЧ (вирус папилломы человека - одна из причин многих опухолей, в том числе рака шейки матки - прим. «Ленты.ру»). Растет количество молодых женщин младше 40 лет, умирающих от этого. Все эти смерти можно предотвратить.

На Западе далеко не все доверяют скринингу. Некоторые врачи рекомендуют не искать у себя ничего заранее. Самая лучшая тактика - идти в больницу только когда уже что-то начнет болеть. Так ли это?

Вопрос спорный. Есть опухоли, где точно доказана эффективность скрининга с помощью низкодозной компьютерной томографии: рак шейки матки, молочной железы, колоректальный, рак легких. А дальше начинаются «но». Исследования показывают, что скрининг рака предстательной железы снижает смертность от этой болезни. Однако если опухоль найдут у сорока человек, то лишь в одном случае она действительно опасна для жизни.

В остальных случаях опухоль - доброкачественная?

Современная диагностика дала ученым новое понимание биологии опухоли. У онкологов всегда считалось: рак - это все. Он прогрессирует - если ничего не делать, то приводит к смерти. Оказалось, что это не так. Сейчас выявляются злокачественные новообразования, которые, однако, никогда не приведут к смерти. И человека они не беспокоят. Но глядя на уже найденную опухоль не всегда можно сказать - опасна ли она. Поэтому лечат всех. В случае рака предстательной железы одного точно спасем, а еще 39 человек, которых прооперируем, - можем искалечить. Это очень травматичная операция, после которой возможны самые разные осложнения, включая недержание мочи и импотенцию.

Разве нельзя эту опухоль проанализировать и выяснить, что она безобидна?

На данный момент очень сложно. Есть предложения выполнять биопсию, смотреть агрессивность опухоли. Если опухоль малоагрессивная, то ничего не делаем, наблюдаем. Но все это сложно. Нужно ведь и пациенту объяснить, почему лучше ждать. Поэтому сейчас общий консенсус врачей - лучше не предлагать мужчинам скрининговый анализ крови на ПСА (онкологический маркер - прим. «Ленты.ру»), а если же мужчина хочет обследоваться, обсудить с ним все риски.

Опасность гипердиагностики существует для всех видов онкологии?

Есть заболевания, в отношении которых скрининг эффективен безусловно. Например, рак шейки матки. Но и здесь гипердиагностика может привести к тому, что женщине сделают ненужную конизацию шейки матки, то есть удалят часть органа. Это нестрашная операция. Она точно не приведет к смерти и качество жизни не сильно ухудшится. Но она может повысить риск выкидыша при беременности. Но если мы тем самым спасем женщину от рака - это, возможно, не самая высокая цена.

В России почти все исследования, признанные эффективными для скрининга, входят в программу диспансеризации?

Кроме скрининга рака легких среди курильщиков с помощью низкодозной компьютерной томографии. Но массово он не запущен еще нигде в мире. Российской диспансеризации можно поставить плюс. Она прогрессирует. Недавно Минздрав предложил изменения в приказ о ее проведении. И в новой версии почти достигнуты европейские рекомендации по возрастным группам, интервалам и методам.

Диспансеризация - это тот же скрининг или что-то другое?

Есть два определения для скрининга рака. Популяционный, к которому следует стремиться, и оппортунистический. Оппортунистический - спонтанный, неорганизованный, приносящий меньше пользы, в некоторых случаях даже вред. Пока диспансеризацию нельзя причислять к полноценному популяционным скринингу. Один из его ключевых принципов - адресность. Например, исполняется женщине 30 лет - ей приходит письмо с приглашением на определенное обследование. Так делается практически во всех европейских странах.

В Москве, например, в некоторых подъездах развешивают приглашения для граждан на диспансеризацию.

Это общий призыв: зайдите как-нибудь. Суть индивидуального приглашения: конкретного человека записывают на конкретную дату и время. Проблема оппортунистического скрининга в том, что на него в основном идут лица с низкой вероятностью заболеть и умереть от рака. Например, люди с высшим образованием, обеспеченные. Один из главных рисков развития рака - все же социальный статус. Он определяет многие другие факторы: алкоголь, курение, физическую активность, доступ к полезной пище. Люди социально незащищенные часто игнорируют профилактические визиты к врачу, у них нет времени на это. Индивидуальное приглашение обеспечивает равный доступ к скринингу. Тогда эти обследования более эффективны.

Вы как-то без энтузиазма сказали о том, что российские методы диагностики теперь соответствуют мировым стандартам.

Потому что соответствуют они пока только на бумаге. В реальности это не всегда то, что нужно. Например, взять тот же анализ на рак шейки матки. Если это цитология, то делают мазок, затем полученные клетки смотрит специалист. Поскольку они прозрачные, их нужно покрасить. Научными исследованиями доказано, что при скрининге работает окраска по Папаниколау. Был такой ученый, который придумал эту методику. Она позволяет определять предопухолевые изменения. У нас в России в большинстве регионов это не используют.

Дорого или не умеют?

Слегка дороже, чуть сложнее. Но думаю, главный фактор - традиции: «у нас принято так».

То есть практически все анализы на рак шейки матки, которые берутся у нас в поликлиниках - профанация?

Цитологи бьют себя кулаком в грудь, что их методы окраски - не хуже. Но это - слова. А нужны научные доказательства. Многие пациенты об этом не знают. В теории этот нюанс может влиять на эффективность всей программы скрининга. Можно либо что-то пропустить, либо начать лечить тех, кто в этом не нуждается.

На Западе популярно мнение о том, что деление рака на стадии - от первой до четвертой - устарело. Есть медленные виды онкологии, которые можно определить в самом начале развития. А есть стремительные?

Такая теория, действительно, есть. Но это упрощенное представление. Деление на стадии никуда не уходит. Просто к нему добавляются новые признаки агрессивности.

Значит, если человек был здоров по результатам обследования, а потом у него неожиданно нашли рак в четвертой стадии, то не всегда в этом можно винить врача? Просто рак оказался таким злым.

Все можно проверить. Для этого и нужен контроль качества. Предположим, женщина раз в пять лет обследуется по поводу рака шейки матки. Но в промежутке между скринингом у нее выявляют опухоль. Каждый такой случай - повод для разбирательств. Нужно понимать: это действительно агрессивная опухоль, которая возникла за несколько месяцев и которой не было на момент обследования, или тут ошибка диагностики.

Как это сделать?

Нужно, чтобы все биологические материалы, которые забирались у пациента, были сохранены. В этом случае можно пересмотреть цитологические стекла, перепроверить биопсию, если ее делали. В некоторых странах это все хранится. У нас - не всегда. Есть и косвенные показатели. Например, посмотреть, как проводятся цитологические исследования в лаборатории, как идет забор клеток. Возможно, что-то делают неправильно. Агрессивный рак, действительно, может быть. Но что касается шейки матки - это бывает крайне редко. Обычно эта опухоль растет до десяти лет. Колоректальный рак обычно также появляется не сразу. В отношении контроля качества обследований при скрининге опухолей кишки можно смотреть, сколько врач находит и удаляет полипов.

Сколько должен?

Чем больше - тем лучше. Если покопаться - у каждого в возрасте старше 50 лет их можно найти. Но можно провести условную черту. Например, из десяти человек, пришедших на обследование в рамках скрининга, полипы стабильно должны быть найдены как минимум у трех. Если нет - встает вопрос о качестве.

Какие виды рака могут возникнуть неожиданно?

Пока нет эффективных методик скрининга многих опухолей, например, рака поджелудочной железы, опухолей головного мозга. Одно время пытались ввести тест на нейробластому. Анализ заключался в поиске определенных веществ в моче у младенцев. Но выяснилось, что исследование находило нерастущие опухоли. Обычно их не надо было лечить, потому что они сами уходили. А вот «злые» нейробластомы оставались неопознанными.

С этической точки зрения спасти одного пациента, обследовав сотни и даже тысячи - замечательно. А с экономической? Выгодно ли это государству?

Есть исследования по соотношению затрат и эффективности. Существует понятие - сколько мы вкладываем средств на один спасенный год жизни. То есть предотвращая смерть от рака, в идеале мы продлеваем жизнь человека до условной средней величины. Почему крайне эффективен скрининг рака шейки матки? Если мы спасли женщину в 30 лет, условно она проживет еще 50. Или мы будем заниматься раком предстательной железы и спасем мужчину в 80 лет. Но в 81 он умрет от сердечно-сосудистой патологии. При этом мы сильно испортим качество жизни его последнего года. Вопрос не стоит в том, чтобы отказываться от скрининга рака у пожилых. Нужно получить максимальную выгоду для здоровья каждого человека от тех средств, которые вкладываются в скрининг. Практически во всех странах это учитывают. Предложены границы допустимых сумм, которые рекомендуется тратить на один спасенный год жизни. Выбирают то, что имеет наибольшую пользу при меньших затратах. В Европе условная граница затрат - 30-40 тысяч евро на один спасенный год жизни. В США до 100 тысяч долларов.

А в России?

Пока никто этим не занимался. Надо строить сложную математическую модель, где описать судьбу человека, который проходит скрининг и нет. Это симуляция. Можно симулировать, как повлияет скрининг на здоровье жителей всей страны. Строить различные сценарии скрининга, сравнивать их. Мы пытаемся разработать такие сложные математические модели.

Когда вы назвали такие гигантские суммы, как-то сразу стало понятно, что у нас скрининг может появиться не скоро.

Сейчас наша страна вкладывает гигантские деньги в диспансеризацию. Выгоду от этих средств можно увеличить в разы. А если лечение рака будет дорожать, может даже выйти, что скрининг сэкономит эти средства. Чем раньше нашли - тем в перспективе меньше затраты на лечение. Кроме того, в странах, в которых запускаются программы скрининга, сразу же подтягивается общее качество всей медицинской службы. Потому что качество - ключевой момент скрининга. Минимальное отклонение может превратить эффективную программу в бесполезную. Но я призываю всех к оптимизму. Если задаться целью, скрининг можно организовать даже в самых бедных регионах, где совсем мало ресурсов. Что такое Финляндия в 1960-1970-е годы? Там все было плохо с точки зрения здоровья, не хватало врачей. Они взяли и организовали программу скрининга рака шейки матки, которая свела на нет смертность от этой болезни. А ведь в то время там не было никаких компьютерных технологий. Есть трудности. Но это не сложнее, чем провести Олимпиаду или чемпионат мира по футболу.