Как помогает психотерапия человеку? Кому помогает психотерапия.

- Вы психолог?

-Да.

- А что Вы делаете?

- В смысле?

- Какие-то процедуры, уколы?

- Нет.

- Просто разговариваете?

-Да.

- Ну, хоть таблетки то приписываете?

- Нет, я не врач, я психолог.

Телефонный разговор с несостоявшимся клиентом

В настоящее время наблюдается определенный спрос в психологической помощи. Это обусловлено, во-первых, (культурологически и социально) возрастанием ситуации неопределенности и необходимости выбора в современном мире, и как следствие этого – тревоги у современного человека, во-вторых (психологически) – повышением уровня психологической культуры населения.

Особый интерес представляет второй фактор – психологический, так как социальные и культурологические факторы, обусловливающие потребность в психологической помощи существовали во все времена. Однако, именно появление в сознании современного человека психологической культуры – знания о психологии и проблемах психологического плана – формирует у последнего потребность в психологической помощи. По этой причине первыми клиентами психолога/психотерапевта после появления этих специалистов были выпускники психологических факультетов.

Психологическая терапия «работает» посредством слова, воздействующего на сознание клиента, в отличие от медицины, «работающей» на физиологическом уровне и не предполагающем включенность пациента в лечебный процесс. Психотерапия апеллирует к сознанию клиента и предполагает определенную степень активности, осознанности, рефлексивности, то есть его включенность в терапевтический процесс. Медицинские препараты действуют помимо воли человека, независимо от того, верит он либо нет в их действие. Воздействие же психотерапии во многом опирается на веру в нее клиента. С некоторой долей условности можно сказать, что «Терапия – это магия, которая работает, если в нее веришь!».

Следовательно, к клиенту психолога/психотерапевта предъявляются другие требования, чем к пациенту врача. Если пациенту для успешного излечения необходимо послушно и аккуратно выполнять назначения врача, то к клиенту психолога/психотерапевта таких требований больше.

Определение клиента как человека, у которого есть проблемы неполно. Далеко не каждого человека, у которого есть какие-либо трудности, можно отнести к категории клиентов. Даже если признать тот факт, что проблемы есть у каждого человека, то, пожалуй, не все они относятся к проблемам психологического уровня. В свою очередь далеко не каждый человек, имеющих именно психологические сложности, осознает их как таковые.

Таких людей мы можем считать условными или потенциальными клиентами. Это вовсе не значит, что они будут спешить к вам на прием. И даже если такой человек окажется в вашем кабинете, то еще не факт, что он автоматически перейдет в разряд ваших клиентов. Есть еще ряд условий, наличие которых позволит вам определить человека, оказавшегося в вашем кабинете, как клиента. Попробуем выделить эти условия. На мой взгляд они следующие:

3. Признание своих проблем как проблем психологических;

4. Признание того факта, что психотерапия помогает (наличие элементов психологической картины мира);

5. Признание психолога/психотерапевта как профессионала.

Только наличие всех вышеперечисленных условий дает нам основание определять человека, находящегося на приеме у психолога/психотерапевта, как клиента. То, как в дальнейшем сложится терапевтический контакт, зависит уже в большей степени от мастерства психолога/терапевта.

Рассмотрим примеры недостаточности (дефицитарности) условий:

1. Недобровольность обращения за психологической помощью. Ситуация: Кто-то другой приводит (отправляет) человека к психологу (родители – ребенка; супруг – супруга; педагог – ученика и др.). Послание– «С ним что-то не так…Сделайте с ним что-нибудь)»;

3. Непризнание своих проблем как проблем психологических. Ситуация: Человек добровольно приходит к специалисту, но считает, что имеющаяся у него проблема вызвана непсихологическими причинами. Послание – «Дайте мне совет, рецепт…»;

4. Непризнание факта, что терапия помогает. Ситуация: Человек не обращается за психологической помощью. Послание – «Знаю я вашу терапию…»

5. Непризнание психотерапевта как профессионала. Ситуация: Человек обращается к специалисту из конкурентных побуждений. Послание: «Я лучше знаю…»

И еще одно, на наш взгляд, важное условие: клиент должен сам за себя платить… Опыт показывает, что если клиент не платит сам, то он не принимает на себя ответственность за терапию. Оплата, как известно, создает дополнительную мотивацию для работы, а так же дает клиенту ощущение автономии от психолога/терапевта.

Попробуем сейчас дать рабочее определение клиента.

Клиент – это человек, добровольно обратившийся за психологической помощью к специалисту, идентифицирующий свои проблемы как проблемы психологические, признающий свои вклады в их возникновение, а также признающий психолога/терапевта, как специалиста, который может помочь их решить.

Таким образом, психолог/психотерапевт Вам не поможет если Вы:

Считаете, что нет проблем психологических;

Не верите в психологию/психотерапию;

Считаете, что Другие люди, обстоятельства и пр. виноваты в ваших проблемах;

Не готовы активно включаться в процесс решения своих проблем;

Ждете от психолога/психотерапевта готовых советов, решений, предписаний, рецептов.

Для иногородних возможно консультирование и супервизия по скайпу.

Скайп
Login: Gennady.maleychuk

Мое прошлое будто окутано желтым туманом: одни события видны отчетливо, другие едва угадываются, третьи полностью скрыты - вытеснены из памяти. И все же я пытаюсь вспоминать.

С чего все началось

Я листаю альбом, сделанный к пятилетию свадьбы брата, и хотя моих снимков там мало, они заставляют меня задуматься. Сначала наши с братом жизни шли параллельно: мы появились на свет с разницей в две минуты. Но когда нам было по 17 лет и мы учились на первом курсе колледжа, наши пути постепенно начали расходиться. Что нас по-прежнему объединяло, так это огромный запас невыраженного гнева, порожденного событиями нашего детства. Только я обращала этот гнев на себя, а брат - на окружающий мир.

Мой первый опыт терапии

Тогда же, на первом курсе, я впервые познакомилась с психотерапией. Работу терапевта я представляла себе весьма смутно: знала только, что с ним можно откровенно поговорить. Обычно мой университет предоставлял студентам максимум по шесть бесплатных сессий у психотерапевта. Но почему-то для меня сделали исключение, и мне разрешили ходить к нему весь учебный год.

Этот год дал мне заряд душевных сил, позволив продержаться до конца университета без помощи психотерапевта

Поскольку работал со мной аспирант, в углу кабинета была установлена видеокамера. Но, как и сказал мой терапевт, ее очень быстро перестаешь замечать. Мне кажется, у нас установился хороший контакт, и я чувствовала себя в безопасности. Я с нетерпением ждала наших еженедельных встреч, а во время завершающей сессии заплакала.

Этот год дал мне заряд душевных сил, позволив продержаться до конца университета без помощи психотерапевта. Но, получив диплом в 2005-м, я все-таки стала искать подходящего специалиста, сменив за два года трех психотерапевтов, пока не нашла того, с которым готова была общаться неопределенно долгое время. С осени 2008-го я посещаю его кабинет.

Почему я решила остаться в психотерапии

Оказалось, терапия для меня невероятно важна. Я решила продолжать ее, потому что жизнь то и дело бросает новые вызовы и разбираться в сложной ситуации лучше всего с помощью психотерапевта. Помогают не только практические рекомендации и теория: целительны сами наши отношения. Я вижу, что меня понимают, чувствую эмпатию и знаю, что терапевт никогда не осудит и не ранит меня.

Я больше не боюсь, что меня бросят

Долгое время я боялась, что психотерапевт однажды меня оставит. Даже записывала на диктофон наши с ним беседы, чтобы в тот роковой день, когда он меня бросит, у меня осталось что-то материальное. Но десять лет наших еженедельных встреч убедительно доказали, что мои опасения беспочвенны. Даже в те пять лет, когда я не могла платить за сеансы, а мое душевное состояние было хуже некуда, он от меня не отказался. Ни разу.

Надежная привязанность

Отношения с психотерапевтом - мой единственный опыт безопасной привязанности с тех пор, как умер мой отец, а было мне тогда три с половиной года. Иногда, нуждаясь в защищающей фигуре, я позволяла себе фантазировать о психотерапевте как об отце - и в буквальном, и в символическом смысле.

Тот факт, что теперь я плачу ему наличными, - одно из самых важных достижений в моей жизни, предмет моей гордости. В конце каждой сессии я пересчитываю четыре 20-долларовые бумажки, с улыбкой вручаю их ему, благодарю, а он отвечает: «Всегда пожалуйста» - и никогда не отводит глаза во время этого деликатного момента.

Обратная связь между сессиями

Далеко не сразу я поняла, что психотерапевт присутствует в моей жизни, даже когда мы с ним не видимся. Все, чему он меня научил, глубоко укоренилось во мне. Если мне необходимо с ним поговорить, я всегда могу написать ему по электронной почте. Хотя он не отвечает, я не сомневаюсь, что он прочтет каждое мое слово и на следующей сессии коснется темы моего письма.

Не представляю, как он при всей своей занятости находит время читать то, что я пишу

Иногда я пишу ему длинные послания, рассказывая о своем состоянии. Это мне помогает и позже оказывается полезным в терапевтическом процессе. Честно говоря, не представляю, как он при всей своей занятости находит время читать то, что я пишу. Но он находит.

Я благодарна ему за множество вещей, и мне не высказать всего даже за долгие годы. То, что я получаю от него, я стараюсь передавать другим. Я как личность важна, моя ценна - теперь я знаю, что это действительно так.

Недавно я впервые в жизни плавала на каяке – двухместной пластиковой лодке, где каждый гребец управляет веслом с двумя лопастями. Весло берется посередине в обе руки (локти под прямым углом на ширине плеч) и синхронно с партнером совершаются попеременные гребки ("левый", "правый", "левый", "правый"...). Для того, чтобы скорректировать курс, нужно сделать несколько гребков только с одной стороны (хочешь повернуть направо – гребешь левой, и наоборот).

Поскольку мы плыли вдоль скал, волны периодически сносили нас к опасному берегу и появлялась необходимость немного разворачивать каяк. Едва завидев, что скалы становятся чуть ближе, я начинала активно отгребать от них подальше, но лодка будто меня не слушалась и продолжала нестись к берегу. Я молча злилась на партнера, который словно не замечал моих усилий и опасного курса и продолжал ритмично чередовать гребки. Мне казалось, что это из-за него мне так тяжело пытаться повернуть. Плечи уже ныли от непривычной нагрузки, а скалы становились все ближе. В отчаянии я собиралась кричать партнеру, чтобы он тоже начал поворачивать, но тут внезапно нос лодки менял направление, и вот уже нас несло в открытое море. Наверное, если бы кто-то посмотрел на нас сверху, зизгагообразная траектория нашего движения выглядела смешно.

На берегу в ответ на мои удивленные жалобы "Она будто меня не слушается, я совсем не понимаю, правильно ли я гребу! Поворачивает будто сама по себе!" партнер объяснил мне, что даже у такого маленького судна есть своя инерция: наш разгон плюс плотность воды и морское течение. Эффект от моих усилий был, просто видимым он становился не сразу. Оказывается, ожидая быстрого результата (как на привычном мне самокате на городском асфальте), я совершала массу лишних гребков, теряя надежду и ощущение, что от меня здесь что-то зависит, а затем это бессилие подкреплялось внезапным (для меня) резким поворотом лодки в противоположную сторону и необходимостью снова исправлять курс.

Ощущение полной дезориентации, собственного бессилия, отчаяния и вымотанности напомнило мне состояние, которое нередко посещает клиента в процессе психотерапии. "Что вообще происходит и меняется ли что-нибудь?!" – знакомый вопрос, звучащий периодически в голове человека, в очередной раз выходящего из кабинета терапевта. "Что я здесь делаю? Какой в этом смысл? Я только хожу, разговариваю, трачу деньги, а в моей жизни ничего не меняется!"

Психотерапевт, знакомый с этими обесценивающими жалобами на собственном опыте, сочувственно вздохнет. Порой даже зная, что многие процессы идут в глубине и скрыты от глаз, теряешь терпение и надежду – настолько медленно и неуловимо происходят изменения, а иногда еще и меняется все не так и не в том месте, как ожидал. Почему так происходит?

Здесь мне кажется довольно подходящей известная метафора психики как айсберга в бескрайнем океане (хотя образ клиента как человека, пытающегося грести на айсберге, вызывает отдельные вопросы). И все-таки, попробуйте представить себе степень сопротивления и инерции (отсроченного результата) при попытке сдвинуть с места такую массу, скрытую под водой.

Человек, отрицающий или не осведомленный о том, какой процент его психического материала скрыт от осознания и насколько мощное влияние он оказывает на его жизнь, обречен метаться в отчаянии, постоянно бросая начатое или пребывать в иллюзии полного контроля.

Если развивать этот образ, то лучшее, что может делать для себя клиент в терапии, это:

• По возможности равномерно производить гребки в одном направлении, давая себе право на отдых, но не забывая при этом об изначальной цели (скажем, не замерзнуть в одиночестве на своей глыбе льда). То есть, терпеливо и регулярно ходить на сессии, прикладывая усилия для внутренней работы;
• В сопровождении более опытного инструктора (терапевта) осторожно нырять и исследовать масштабы и особенности подводной части своего айсберга (психики). Особенно глубоко, конечно, не нырнешь, но какое-то представление получить возможно;
• Примириться с реальностью: айсберг не феррари, плыть будет медленно и с большими усилиями; часто будет казаться, что ничего не меняется, и это нормально.
• Довериться океану и собственной интуитивной (бессознательной) силе. То есть, не пытаться лихорадочно контролировать все поверхностным умом, приняв, что есть нечто гораздо более глубокое и мудрое;
• Замечать, что жизнь – это не только "когда приплывем", но и здесь и сейчас. Тем более, что наш айсберг навсегда с нами. Смотрите, как красиво.

Совершенно очевидно, что есть люди, которым психотерапия не помогает. Причин тому множество.

Это могут быть люди, выбравшие «не ту таблетку ».
Страдание, дискомфорт, тупик, и вместе с тем надежда, а еще СМИ, рекомендации авторитетных персон или отзывы счастливчиков, которым терапия помогла, зачастую подталкивают людей обратиться к психологу или психотерапевту за помощью. Однако дальше приходится чем-то платить. И я говорю не только о времени, эмоциональных и материальных затратах, связанных с прохождением психотерапии, хотя и они весьма внушительны.

Я о том, что не любому человеку идею взросления возможно продать.

Иногда человек хочет избавиться от какого-то своего мучения. Одновременно с этим, он оказывается совершенно не готов воспринять и смочь выносить реальность таковой, какая она есть: со всеми её законами и данностями. А еще с тем фактом, что прошлое невозможно ни исправить, ни просто вычеркнуть и забыть.

Правильнее было бы сказать – придется пережить шок от увиденного, обнаружить себя выжившим и начать искать смысл жить дальше, несмотря на всё то, что происходило с человеком прежде.
Но только жить теперь как-то иначе: в этом несовершенном мире, приняв и своё несовершенство тоже. А к этому вдобавок ещё и свои одиночество, отдельность, слабость, окончательность всего сущего, неизвестность будущего, и при этом — неотвратимость последствий любого из своих выборов и ответственности за них. Ну и так далее. То есть сила сопротивления изменениям может превышать все вложения, делающиеся в сторону перемен.

Иногда люди ждут, что от самого факта обращения к специалисту в их жизнь твердой поступью войдет Счастье. И на терапии они всё также ждут: «Ну когда же? Когда же станет легче?». А легче не становится, потому что жизнь сама по себе — штука нелегкая, хоть и простая по своему устройству. Счастье глазами ребенка и счастье взрослого – явно не одно и то же.

То есть, чтобы начало помогать, ожидания от жизни (и, как следствие — от терапии) тоже придется пересматривать, постепенно, преодолевая обиды, депрессию, боль и трагедию своего прошлого, вместе с терапевтом перерабатывая и оплакивая все это, переходить от привычных жалоб и обвинений к реалистичному витальному запросу.

Потому что терапия призвана решать не вопросы «осчастливливания» или облегчения, а помогать учиться жить, исходя из того дефицита, где человек себя обнаружил в настоящем, и с теми ресурсами, которые ему только лишь предстоит отыскать.

Терапия способна создать лишь возможность для того, чтобы крепчать и находить в себе мужество: к взрослению, то есть ясному незамутненному видению реальности и совладанию с ней. Находить силы, помогающие отсоединяться от детских ожиданий и представлений. И это бывает порой непереносимо трудно, потому что касается изменения привычного восприятия как себя и своих реальных возможностей, так и других людей и окружающего мира в целом.

Бывает и такое, что таблетка выбрана верно, но человек не ожидал , что для его прихода в реальность потребуется столько времени. Это происходит, когда сила желания своих изменений и сила сопротивления переменам примерно равны. На работу с пониманием и присвоением этой противоборствующей энергии (но на мой взгляд, конечно, защищающей человека от приходящего извне, так как он уже имел неполезный опыт влияния авторитетного окружения) может уходить действительно немало времени, энергии и терапевтического принятия.
И с этим ничего не поделаешь, сопротивление можно только принять и уважительно к нему относиться, обсуждая на встречах: порой удельный вес набирается, зреет в человеке постепенно. Но потом, как правило, происходит характерный рывок, какой-то резкий переход на новый уровень, где работа идет уже на другой глубине и в другом темпе (ресурсы-то все равно прибывают, рано или поздно начнется развитие).

Естественно, есть и те, кто пришел « не к тому Морфеусу ». Это может быть не тот терапевт, потому что субъективно не понравился, не подошёл, не внушил доверия ни как человек, ни как проводник в терапевтическом процессе. Что ж, всё бывает. Антипатию никто не отменял. Бывает, что не срослось, не получилось сотрудничества, и люди имеют полное право отказаться от этого специалиста, чтобы пойти искать себе другого проводника, и поискав, выбрать того, с кем им все равно, неизбежно предстоит спуститься в свой Ад.

Но антипатия – еще не показатель непрофессионализма. Если есть нарушения Этического Кодекса, тогда эти нарушения должны быть выявлены и, собственно, подтверждены доказательствами.
Психотерапевт, который разглашает конфиденциальные данные, безостановочно болтая о своих клиентах где попало, предлагает двойные отношения или обмен иными услугами, кроме согласованной изначально платы за свою работу, эксплуатирует сексуальность клиента или принуждает его к сексу, запугивает, из личной выгоды пользуясь клиентским «переносом» и прочие нарушения Этики, должен понести ответственность за свои умышленные вредоносные действия. Для этого существуют Этические Комитеты, призванные разбираться с подобного рода нарушениями и принимать решения о продолжении психотерапевтической практики конкретного специалиста.

Однако реальное причинение вреда клиенту, и клиентское восприятие терапевта, который причиняет вред (потому что быстро не помог или сказал то, что не понравилось) – не одно и то же. Факты вреда обнаруживаются по реальным действиям. И если вредящих клиенту действий не выявлено, а обвинение и распространение таких обвинительных комментариев имеет место – это называется клеветой. То есть распространением заведомо ложных сведений, порочащих честь и достоинство другого лица или подрывающих его репутацию. Статья 128.1 Уголовного Кодекса Российской Федерации, между прочим. И терапевт, являющийся гражданином своего государства, как и другие его граждане, имеет законное право обратиться в Суд с целью защиты чести и достоинства, если его привилегия жить с чистой репутацией и незапачканным именем кем-то умышленно нарушена.

Некоторым людям «одного Морфеуса недостаточно ». Их травма в прошлом была настолько существенной, глубинной и во всех смыслах опустошающей, а к настоящему времени успела обрасти столь тяжелыми и многослойными негативными последствиями, что диалоговой психотерапии может быть просто недостаточно.

Нередко бывает, что люди доходят до терапевтической поддержки в тяжелейшем состоянии, и их ресурсы (всех видов) ничтожно малы, в то время как серьезную работу, связанную с лечением от депрессии, например, делать необходимо прямо сейчас.

Порой клиентам требуется дополнительное медикаментозное лечение (которое может быть назначено только психиатром), психотерапевтические или учебные группы (где необходимо присутствовать и желательно активно участвовать), самоанализ (необходима рефлексия), медитативные практики (требует энергии, воли и времени) или хотя бы даже ведение дневника (который нужно садиться и писать, а это также требует волевых усилий и затрат времени).

Или необходимо просто больше встреч со своим терапевтом, а им и на одну встречу в неделю приезжать стоит огромного напряжения. То есть ч асто это случаи, когда человек запрашивает жизнеизменяющую психотерапию, и ожидает наступления в своей повседневной жизни внешних значительных и резких перемен. Однако выдерживать может только поддерживающий формат работы.

Как в сказке «Каша из топора», ? Не наваристо, потому что кроме воды и топора ничего в котел не кладётся, а исцеление буквально, только в обмен на деньги, получить проблематично.

Наверняка есть и другие причины неработающей психотерапии, в том числе связанные с непониманием реально выполнимого запроса, квалификацией делающего терапию специалиста, реалистичности оценки ресурсов для ее прохождения и состояния клиента. Поэтому в любых случаях, когда есть ощущение, что терапия не помогает, очень важно вносить эту тему в обсуждение с терапевтом (я говорю о всех случаях, кроме Этических нарушений, с ними все же нужно разбираться отдельно). Вот тогда появляется шанс.